Николай Друзьяк - Как продлить быстротечную жизнь

При каждом данном парциальном давлении кислорода существует определенное количественное соотношение между гемоглобином и оксигемоглобином (оксигемоглобин – это гемоглобин, соединенный с кислородом; он переносит кислород от органов дыхания к тканям и придает ярко-красный цвет артериальной крови). Если построить график зависимости количества оксигемоглобина от парциального давления кислорода, мы получим кривую кислородной диссоциации, которая будет показывать, каким образом эта реакция зависит от парциального давления кислорода.

Но на кривую кислородной диссоциации оказывает влияние не только парциальное давление кислорода. Существенное влияние на нее оказывает и рН крови.

Основу разработки проблемы гипоксии заложил русский физиолог И. М. Сеченов фундаментальными работами по физиологии дыхания и газообменной функции крови. Большое значение имеют также исследования русского физиолога Б. Ф. Вериго [1]по физиологии газообмена в легких и тканях. Опираясь на идеи И. М. Сеченова о сложных формах взаимодействия между двуокисью углерода и кислородом в крови, он впервые установил зависимость степени диссоциации оксигемоглобина от величины парциального давления углекислоты в крови.

При большом парциальном давлении кислорода гемоглобин (Нb) соединяется с кислородом, образуя оксигемоглобин (НbО 2), а при низком парциальном давлении кислорода гемоглобин отдает присоединенный ранее кислород. Всю эту цепочку можно записать в виде обратимой химической реакции:

Нb + O 2<->HbO 2.

При снижении парциального давления углекислого газа в альвеолярном воздухе и крови сродство кислорода к гемоглобину повышается, что затрудняет переход кислорода из капилляров в ткани. Это явление сегодня известно как эффект Вериго-Бора. Эффект этот был открыт независимо друг от друга Б. Ф. Вериго (1898) и датским физиологом Х. Бором (1904) [2].

Физиологическое значение эффекта Вериго-Бора было отмечено многими исследователями.

Еще в 1911 году русский ученый П. М. Альбицкий писал, что углекислый газ, образующийся в организме, подлежит удалению, и нормальный организм освобождается от него с редким совершенством. Но какая-то часть углекислого газа не только не удаляется, а наоборот, организм сохраняет ее как одну из необходимейших составных частей внутренней среды организма.

И мы теперь знаем, что в процессе эволюции у высших животных и человека сформировались легкие, а в легких имеются альвеолы, в которых содержится около 6 % углекислого газа. Альбицкий выдвинул даже гипотезу (1911), согласно которой повышенное парциальное давление углекислого газа в крови является важнейшим регулятором интенсивности окислительных процессов в тканях.

Отсюда легко сделать вывод, что при снижении в крови парциального давления углекислого газа нам следует ожидать нарушения обменных функций в организме и последующих всевозможных болезней.

Через полвека гипотезу Альбицкого повторил К. Бутейко, но в то же время он предложил и способ повышенного удержания углекислого газа в организме, чего не сделал Альбицкий. Конечно, самое интенсивное вымывание углекислого газа из организма происходит при глубоком дыхании. Поэтому Бутейко и решил волевым методом воспрепятствовать такому дыханию.

Многочисленные случаи выздоровления больных, использовавших метод ВЛГД (в основном, это были астматические заболевания), говорят прежде всего о том, что этот метод затрагивает какие-то важные физиологические функции организма. Сам автор метода ВЛГД замечает, что многие болезни, в том числе и бронхиальная астма, связаны с нарушением кислотно-щелочного равновесия в организме. Поэтому задержкой в организме углекислого газа при неглубоком дыхании можно попытаться сдвинуть реакцию крови в кислую сторону. Как видим, организму нужен не столько углекислый газ, сколько его влияние на реакцию крови. А от реакции крови (от рН крови) зависит, как было сказано выше, кривая кислородной диссоциации (см. рис. 3).

Но в какой мере углекислый газ влияет на реакцию крови и какой должна быть оптимальная реакция крови, ответа на этот вопрос автор метода ВЛГД не дал.

Надо полагать, что организм нормально функционирует только при оптимальной реакции крови. Но какую реакцию крови следует считать оптимальной, это нам еще предстоит выяснить, хотя кажется, что и выяснять здесь нечего – в медицине прочно укоренилось понятие о кислотно-щелочном равновесии в крови, откуда логически вытекает, что кровь должна быть и не кислой, и не щелочной, а только нейтральной. Но в действительности все обстоит далеко не так. У большинства людей, как известно, рН артериальной крови равен 7,4, а венозной – 7,35. Как видим, ни та ни другая кровь не является нейтральной, а только щелочной. Но в медицинской литературе все еще продолжается нещадная эксплуатация термина «кислотно-щелочное равновесие» (КЩР), хотя такого равновесия в организме нет. Справедливости ради надо сказать, что в последнее время стали говорить и о кислотно-щелочном состоянии крови. И это более верный подход к оценке реакции крови. Но точнее следовало бы просто говорить о реакции крови. И, безусловно, следует выяснить, какая же реакция крови может быть самой благоприятной для нашего организма. А о кислотно-щелочном равновесии можно просто забыть – нет такого состояния крови в организме человека, как и нет никакого механизма для осуществления такого равновесия, хотя для поддержания постоянства некоторой величины реакции крови в организме имеются соответствующие механизмы: это и буферная система крови, и почки, и легкие. Но мы уже знаем, что эта величина (рН = 7,4) – не нейтральная реакция крови.