Денис Мамонов - На уроках Джеки Чана

Но это не единственное, что отличало Умополис от других городов России. На его территории запрещалось использовать автомобили, мотоциклы и всё остальное, что работало на бензине, газу или аккумуляторе. В том числе под запретом оказались и гироскутеры.

Зато приветствовались велосипеды, ролики, скейты и самокаты.

Соответственно разделены были и дороги – для ходьбы и для передвижения на колёсах.

Исключением из общего правила были вертолёты скорой помощи и пожарные.

При взгляде на город с высоты птичьего полета он бы напомнил зелёную снежинку. Посередине находился Центр инновационных технологий, а с четырех сторон на расстоянии в полкилометра от него расположились, словно отмечая путь от рождения до устройства на работу, госпиталь с роддомом, детский сад, школа и университет.

Дальше по разветвлениям «снежинки» шли магазины и спортивные площадки, а потом жилые дома. Причем все они были двухэтажные – рассчитанные на одну семью – и с небольшим двором.

Весь город делился на четыре района, в центре каждого из которых было здание, включавшее в себя небольшую больницу, пожарную часть, полицейский участок и офисы технической поддержки. Но в городе редко происходили экстренные случаи, когда понадобилась бы городская служба.

Эрик в девять утра вышел из дома и отправился в школу на перекличку, которая проводилась за два дня до начала учебного года. В этот день школьные коридоры и классы впервые оживали после летнего затишья, и по ним звонким ветром проносились приветственные возгласы и смех учеников, так долго не видевших друг друга.

Эрик бы с радостью разделил дорогу с отцом, так как им было по пути, но тот отправился в Центр с рассветом – пришлось пропустить семейный завтрак из-за срочного вызова. Накануне вечером они всей семьёй ходили в центр города, и Эрик понял, что в Умополисе невозможно заблудиться, потому что все дороги, как говорил отец, вели в Рим.

Предвкушение первой встречи с одноклассниками вызывало у парня бурную фантазию: вдруг, там одни умники собрались или они уже образовали своё маленькое сообщество и больше никого в него не впускают? Какие они – дети учёных? Лично себя Эрик не воспринимал особенным, даже считал в некоторых вопросах глупым – он не понимал, что это естественные мысли обычного человека, который всегда в чём-то да сомневается. Ему казалось, что его семья – исключение из правил, и дети гениев, как правило, заносчивые воображалы.

Пока Эрик пытался предсказать знакомство с классом, к нему незаметно подошла девочка на две головы выше него.

– Привет. Ты, наверное, новенький? Давно приехал?

Услышав за спиной голос, он повернулся и тут же невольно задрал голову.

Конопатые щечки высокой незнакомки растягивались в улыбке, а кучерявые волосы, похожие на лучики солнца, так и прыгали при каждом её шаге. Эрик заметил, что у неё когда-то была заячья губа – об этом говорили не до конца прикрытые верхние зубы. Он не понаслышке знал об этой патологии – у его троюродной сестры было так же.

– Две недели назад, – выпалил Эрик, с опозданием добавив: – Привет.

– А почему я тебя не видела на футбольном поле с остальными ребятами? – Удивилась она. Будто, по её мнению, мальчики только и делают, что гоняют мяч днями напролёт.

– Да я как-то… – Эрик и сам не понял, почему смутился.

– Не умеешь? – незнакомка по-своему трактовала ответ. – Я тоже. Кстати, я – Маша, – словно подтверждая, она подпрыгнула и, приземлившись, спросила: – А тебя как зовут?

– Эрик, – спокойно ответил он, подметив, что девушка и правда похожа на зайчонка.

– А ты приехал с мамой или папой? Или у тебя оба родителя учёные?

– Учёный только отец. – Эрику не понравилась постановка вопроса и то, что Маша принялась расспрашивать его о семье. Он никогда никому не рассказывал о тех, кто его вырастил и воспитал, потому что считал это личным.

– Ты чего? – от внимания девушки не ускользнула изменившаяся интонация Эрика. – Извини, если я что-то не так сказала.

– Да нет, ничего, – немного успокоился он. – Просто ты так спросила, словно если кто-то из родителей не учёный, то он – не в счёт. А я считаю их равными, даже если бы один был президентом, а другой – уборщицей или уборщиком.

– Я даже не подумала, – Маша покраснела, и её улыбка погасла. – И правда, это прозвучало как-то… двусмысленно. Глупо.

– Да говорю же, ничего страшного.

Увлёкшись разговором, они даже не заметили, как подошли к школе.