Я остановился и медведь, увидев меня, тоже остановился. Подошли ребята и все остановились, потом мы выставили штычки ледорубов вперёд для защиты, и стоим, ждём, смотрим друг на друга.
Молодой: – Ну-у!
Медведь встал на задние лапы, почесал у себя за ухом, подумал немного, потом как побежал на нас, не добегая 30м он подпрыгнул и полетел по воздуху. Вы представляете, как эта громада пролетела прямо над нами, мы пригнулись, а он, пролетев ещё метров сто, спланировал на небольшую полянку, приземлился, оглянулся на нас и пошёл вниз.
Медведь-летяга
Бывалый: – А чего ты за лапы его не схватил?
Редакция: – Так он же вниз летел, а нам надо наверх.
Молодой: – Так медведи же не летают!
– Послушай дальше. Мы оправились и пошли наверх, и там, где медведь стоял, нашли пустую бутылку водки. Так вот,
И медведь летает, когда пьяный бывает
Дело было в Узунколе
Молодой: – Да-а-а! Ну и дела-а-а!
Бывалый: – Это дело нужно отметить – не каждый раз медведи летают по воздуху.
– Ну, за медведя!
Бродяга: – Подумаешь, медведь летает, эка невидаль, а у меня дикий тур шерпом работал.
– Да ты шо, прямо-таки шерпом. Ну, расскажи, только без вранья.
– Ты чо, я после пятой не только не вру, но и не понимаю, что говорю.
– А-а-а, раз так, то давай, выкладывай.
Так вот, пошли мы на одну вершину в Узунколе, а там длинный подход. Сначала нужно по снежнику на перевал топать, потом уже на маршрут. Пришли мы уже под вечер на начало подъёма и решили заночевать. А там ущелье резко сужается, оставляя небольшой проход. В том месте проходила турья тропа, и виднелись следы этих туров. Чтобы ночью они нас не затоптали, мы поставили палатки на уступе, метрах в восьми над тропой.
Поставили мы, значит, две палатки, а всё железо и консервы положили в большой рюкзак. Тяжёлый получился он, где-то 40—50 кг.
На следующее утро я встал до рассвета приготовить завтрак, потому как предстояла ишачка с тяжёлыми рюкзаками. Начал я готовить чай и тут слышу какое-то движение внизу на тропе. Выглянул и увидел, как небольшое стадо туров передвигается по тропе в сторону перевала.
Я подумал, а что если поймать тура – вот сколько мяса было бы для нас и лагеря. Я взял верёвку, сделал большую петлю, а для второго конца стал искать, за что закрепить. Там Колькина нога торчала из палатки, но, подумав, я завязал верёвку за тяжёлый рюкзак с железом и банками.
Я всё это подготовил и стал ждать появления туров. Ждать пришлось недолго, и вот небольшое стадо пошло по тропе. Я ловко накинул петлю на рога вожака, он вздрогнул, подпрыгнул и понёсся вверх по тропе. Рюкзак пулей вылетел с площадки, с грохотом упал на тропу, тур с испугу понёсся вверх и скоро скрылся с глаз.
Бывалый: – А чего ты сам не запрыгнул на тура – так бы он на перевал тебя и затащил бы.
Туры на склоне
– Здрасте, а кто мой рюкзак будет тащить? Итак, продолжаю.
Тут ребята проснулись, повылазили из палаток и накинулись на меня с вопросами. Так и так, говорю, туры спёрли рюкзак с продуктами и железом. Как спёрли, залезли на площадку, рюкзак на плечи и поскакали. Нет, говорю, я хотел вам мясо заготовить, а он упёр рюкзак.
В общем, разобрались, быстро позавтракали, свернули лагерь, и пошли искать тура, который спёр рюкзак. Прошли метров двести, и правда увидели стадо туров голов 5—7 и сзади на верёвке рюкзак. У нас рюкзаки лёгкие, поэтому шли мы быстро. Но когда мы приблизились к турам, они поскакали по тропе вверх.
Мы опять потопали за ними, а они от нас. И так мы наперегонки дотопали до перевала. Ну, думаю, свалят они вниз и расколотят рюкзак по камням и разобьют всё там. А стадо, между тем, свалило за перевал и скрылась из виду. Мы прибавили ходу, и тут я увидел такую картину: наш рюкзак застрял между камнями, а верёвка от него туго натянулась и исчезала за перегибом. Ну и дела, вот повезло нам.
Меня на верёвке выпустили ребята, я подошёл к перегибу и вижу, как на сбросе висит тур на верёвке, закреплённой на рогах, и задними копытами стоит на снегу, вытанцовывая. Я вытащил ножик, ребята меня аккуратно приспустили, я обрезал верёвку возле узла и тур опустился на снег.
Читать дальше