Роман Анискин - Инженеры тела

Взглянем на другой интересный случай. В 2009 году компания Roche, производитель противовирусного средства Тамифлю (Осельтамивир), реализовала свой препарат по ряду стран на общую сумму в несколько миллиардов долларов. Кокрановское сотрудничество, организация из более чем 14000 ученых-добровольцев, имеющее высочайший авторитет в медицинском научном сообществе и взаимодействующее с Всемирной Организацией Здравоохранения, отрядила группу экспертов на проверку клинических исследований Осельтамивира, опубликованных компанией производителем. По итогу, группа экспертов сделала позитивный вывод по данным предоставленных исследований. Тем не менее, спустя время, лишь по счастливой случайности и въедливости японского врача Кейдзи Хаяши, обнаружилось, что 8 из 10 исследований, подверженных мета анализу одним из представителей Кокрановской группы, до сих пор не были не обнародованы в полном тексте. Спустя два года события развились настолько, что компании Roche, до этого отказывающейся предоставить все материалы исследований, пришлось уступить. Заново проанализировав планирование исследований (в том числе и не предоставленных ранее, а их оказалось 20), Кокрановские аналитики обнаружили множество методических недочетов в экспериментах, вызывающих сильные сомнения в достоверности результатов. По итогу, повторный анализ показал крайне низкую эффективность препарата, и в сравнении с побочными эффектами, его применение едва ли было оправдано. Экономическая эффективность потраченных миллиардов долларов на закупку лекарств устанавливалась более двух лет, и конечный вывод сильно поменялся благодаря въедливости одного малоизвестного (на тот момент) японского врача. Как написали по поводу этой истории в журнале The Guardian, «в течение этого периода, мировое научное медицинское сообщество начало осознавать, что краткие публикации научных исследовательских работ – на которые мы опирались множество лет – могут быть недостаточными, и даже вводить в заблуждение». Гораздо больше можно узнать из отчета клинического исследования – промежуточного документа между исследовательскими данными и журнальной статьей, однако часто эти отчеты авторы исследований отказываются предоставлять без соглашения о конфиденциальности. Так же поступала и компания Roche, пока не сдалась под давлением общественности.

Ключевых проблем в этой истории две. Первая – компания Roche на протяжении этой истории нигде не нарушила закона, что не помешало продать лекарство на баснословную сумму, эффективность которого объективно не подтверждена. То есть огромный массив исследований в биологии и медицине, служащий сегодня научной основой многих работ, так и остается потенциально сомнительным и труднодоступным к перепроверке. Между тем, в медицине и спорте база научных данных одна и та же. Второй, но не менее важной, является «Проблема Хаяши» – никому не известный врач-педиатр Кейдзи Хаяши усомнился в эффективности выписываемого им препарата, самостоятельно изучил доступные данные клинических испытаний и обнаружил, что весомая их доля не предоставлена для изучения в полной мере и самостоятельной интерпретации результатов исследования. Если бы не пытливость и дотошность одного малоизвестного, все могло бы остаться неизменным. К чести представителей Кокрановского сотрудничества, всего лишь комментария на сайте оказалось достаточно, чтобы ученые спохватились и активно занялись перепроверкой своих же анализов. Однако же, им пришлось именно спохватиться.

Что мы имеем в итоге? К чему эти «разоблачения»? Науки, изучающие человека, приходят в глобальный кризис. Масштаб растет. Второе десятилетие двадцать первого века богатеет на признания проблемы самими представителями науки. Авторитетнейшие рецензируемые журналы, The Lancet, Nature, BMJ и другие открыто заявляют о растущем количестве неудовлетворяющих «настоящей» науке исследований, выдвигают идеи и предложения академическому сообществу по «вычищению» научной литературы от стремительно растущих, как сорняки, ложных и «купленных» исследований. Малые экспериментальные группы, вызванные недостаточными финансовыми средствами на масштабные исследования, недостаточно строгие критерии достоверности приводят к сознательным и не очень, попыткам подогнать результаты исследований под желаемый результат, ошибочные интерпретации, огромное количество (по заявлению на симпозиуме, доходящее до 50%) биомедицинской литературы имеет высокий шанс оказаться попросту ложной в силу высокой неточности. Количество не поддающихся воспроизводимости, а значит, буквально не имеющих научной и практической ценности исследований, громадно.