Адам Парр - Гонка за лидерство. Секрет побед великого конструктора

В команде было три инженера-конструктора – Нил, Джон Болдуин и я. Я занимался всем, что связано с аэродинамикой и корпусом. Джон отвечал за шасси и структуру, а Нил – за весь проект целиком. Интересно, что Эдриан Ньюи присоединился к нам уже в самом конце. Он работал в Америке над болидами серии Индикар для Карла Хааса, прежде чем прийти в команду. Мы с Эдрианом были коллегами несколько месяцев, пока я не уволился. А вскоре после моего ухода проект закрылся.

Я устроился в «Эрроуз», команду Джеки Оливера и Алана Риса. Джеки предложил работу Нилу, но тот решил отправиться в «Макларен», однако предложил рассмотреть мою кандидатуру, что было весьма любезно с его стороны. Обо мне Джеки никогда не слышал, потому он позвонил Патрику, и тот, судя по всему, дал мне хорошие рекомендации. После этого Джеки встретился со мной, и я получил должность главного конструктора. Впервые я создавал весь болид целиком. В «Эрроуз» я проработал три года в конце 1980-х, и дела шли неплохо, надо сказать. В первой машине мы использовали клиентский четырехцилиндровый двигатель BMW. Вместе со мной работали очень хорошие ребята-конструкторы, они мне сильно помогли – Боб Белл, но не тот Боб Белл, с которым я буду работать спустя много лет, то был другой конструктор. Между тем, я продолжал делать собственные разработки. Дома у меня был небольшой гараж, где я поставил чертежную доску. Четыре будних дня я разбирался с текущими делами в офисе, а с пятницы по воскресенье работал дома, продумывая разные детали. Я изменил дизайн шасси и внес много других маленьких, но удачных изменений.

Основная проблема заключалась в том, что в середине сезона у Джеки с Аланом то и дело кончались деньги. Потому каждый раз после яркого начала нас ждало медленное угасание. Работать в таком режиме непросто, все чувствовали разочарование. Нашими пилотами были Дерек Уорвик и Эдди Чивер, мы просто должны были победить в Монреале, но двигатель сломался как раз тогда, когда мы лидировали. Один раз мы стали пятыми в командном зачете. Весьма неплохой результат. Как бы то ни было, для меня это был прекрасный опыт, ведь впервые мне доверили такую ответственную работу.

Дерек и Эдди также пилотировали спорткары Тома Уокиншоу. Они-то и заманили меня в команду «Ягуара», выступавшую в новых соревнованиях для спорткаров, – по сути, оказавшихся той же «Формулой‐1», но для машин с закрытыми колесами. Мне стало интересно попробовать себя в новом чемпионате с новыми правилами, где все казалось ясным и прозрачным. Правила в чемпионате мира спорткаров были довольно гибкими, потому что никто не оспаривал их. Здесь руководствовались более традиционным подходом к правилам, никто не пытался интерпретировать их по-своему, как это принято в «Формуле‐1». В общем, я пришел в этот спорт, мы проштудировали правила и создали автомобиль, способный опередить соперника на пару-тройку секунд. «Ягуар» стал чемпионом 1991 года. Jaguar XJR14 – одна из моих любимейших машин, и последняя, чьим создателем я могу себя назвать по праву. После я больше руководил процессом, чем принимал в нем непосредственное участие. Но эту машину я конструировал сам – конечно, с помощью команды. Может, поэтому она так мне нравится. Но ведь она действительно выглядит замечательно.

Когда я пришел в «Ягуар», Том Уокиншоу сказал мне: «Мы собираемся прийти в «Формулу‐1». Мы с тобой поработаем пару лет в чемпионате спорткаров, а потом займемся «Формулой». Он пытался купить «Лижье», что позже аукнулось мне, потому что мы с Томом договорились: если он купит эту команду, я получу часть акций. Со временем моя доля должна была расти, до тех пор пока мы не стали бы равноправными партнерами. Такое предложение меня полностью устраивало, и Том стал искать деньги на покупку команды, но в итоге из этого ничего не вышло. Между тем, Берни Экклстоун свел Тома с Флавио Бриаторе, который тогда владел командой «Бенеттон», переживавшей не лучшие времена. В общем, мы с Томом, так сказать, свернули налево и в конце 1991 года присоединились к «Бенеттону». В течение того сезона мы хорошо изучили знойного немецкого красавчика-пилота по имени Михаэль, ведь он был единственным, кто доставлял нам неприятности на треке. Так что, когда Шумахер заявил о желании прийти в «Формулу‐1», Том провернул целую схему, чтобы заполучить его для «Бенеттона».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.