Чуть более года спустя, в январе 2002 года, я по трансферу перешел в клуб «Генгам», и мы переехали в прекрасный дом возле этого клуба. Мы были счастливы вчетвером, особенно с учетом того, что Лалла снова была беременна. 12 марта нас осчастливила своим появлением на свет наша дочь Иман. Это было на следующий день после моего дня рождения – какой подарок я бы мог получить лучше, чем прибавление в семействе?
Теперь, когда я стал получать больше, я смог купить себе первую машину, «Опель Зафира». Я был очень горд этим. Машина была удобной, на семь человек, поэтому там было достаточно места для колясок, детских стульчиков и трех детей. Мне она очень нравилась.
Вскоре мы снова переехали, на этот раз в Марсель. Вначале мы поселились на окраине, в красивой части города под названием Ла-Трей. Правда, вскоре после этого мы перебрались в приморский район Ла-Сьота, примерно в 20 километрах от центра, но это было даже лучше. Мы поселились на берегу моря, наш дом был на холме. С нашей террасы открывался восхитительный вид на Средиземное море, и пляж находился в пяти, от силы в десяти минутах ходьбы. Мы обычно пили кофе на террасе в одних лишь майках в середине зимы, любуясь на сверкающее синее море совсем рядом. Для детей теперь не существовало фразы: «Давайте выберемся на каникулы на море!» Для них теперь это звучало так: «Давайте сходим на море сегодня вечером!» Когда у вас есть солнце и море, жизнь выглядит лучше, поэтому в тот год мы жили замечательно и были очень счастливы. Кроме того, я действительно рассчитывал на то, что останусь в Марселе надолго.
Мой переход в «Челси» был неожиданным как для моей семьи, так и для самого меня. Для всех нас это было просто потрясением. Мы переехали в район рядом с тем местом, где планировалась новая тренировочная база в Кобхэме. Затем нам пришлось искать школу для Кевина, которому к тому времени было уже 12 лет. Мы нашли недалеко от своего дома хорошую английскую школу (мы не хотели посылать детей в международную школу, потому что для нас было очень важно, чтобы они научились говорить по-английски), и вначале он не мог там вымолвить ни слова. К счастью, Кевин – умный парень, поэтому уже через пару месяцев он начал разговаривать на английском достаточно свободно. У него это получилось легче, чем у Лаллы или меня. Мне сначала даже было стыдно говорить по-английски в его присутствии, и я постоянно переспрашивал у него, что именно он имел в виду. Таким образом, это именно он помогал нам, взрослым, выучить язык.
Для Лаллы этот переезд оказался не из легких. У нее во Франции были друзья и семья, и ей пришлось оставить их и перебраться в страну, где она не могла даже свободно общаться с окружающими. Когда вы не говорите на языке коренного населения, вам приходится сложно. Хотя в то время в Англии жила моя сестра, и это до определенной степени помогло нам освоиться, Лалле, безусловно, потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть (не только к языку, но и к климату, к образу жизни). Франция очень похожа на Англию, тем не менее эти страны во многих отношениях сильно отличаются друг от друга. Таким образом, для нас этот переезд означал смену культуры, и было трудно обустроить семью, найти ей место для проживания и школы для обучения наших детей.
Когда мы переехали, даже Айзеку, которому было только три годика, было очень сложно привыкать к новой обстановке. Для меня был далеко не самый лучший день, когда он сказал мне: «Папа, я хочу вернуться в Марсель!» Я это воспринял как свое поражение. Безусловно, если я сейчас задам ему вопрос на эту же тему, то он мне сразу же ответит: «Нет! Никогда!» Я готов поспорить, что он даже не помнит своей жизни там, в Марселе.
В конце концов в моей семье все обустроилось, но на это потребовалось время, в начале же у меня было ощущение, что я поселился в клубе. К концу второго сезона, летом 2006 года, ситуация исправилась. Дети были довольны в своих школах и свободно говорили на двух языках.
Наши дети играют, дерутся и спорят, общаясь друг с другом на английском языке (особенно если они в это время в Англии), но когда они с нами, то мы в своей семье говорим на французском. Нам с Лаллой смешно от этого, потому что мы так и не научились свободно изъясняться ни на одном из этих двух языков. Когда дети приезжают на каникулы во Францию или Кот-д’Ивуар, они говорят друг с другом больше по-французски. Они чувствуют себя как дома во всех этих трех странах и ощущают себя свободно во всех трех культурах, и это наполняет нас с Лаллой чувством гордости и счастья.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу