Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Я установил, что в Варшаве и ее окрестностях зарегистрированы сто пятьдесят четыре 125-х «Фиата», – сообщил Возняк, усаживаясь на стул напротив следователя. – Из них только тридцать три белого цвета. И из этих шесть имеют на конце номера цифру «42». Вот список этих владельцев.

И Возняк протянул следователю листок с именами автомобилистов. Прочитав его, Вуйчик поднял глаза на сыщика и заметил:

– Одного из них можно сразу вычеркнуть – Анджея Кравчика.

– Это почему? – удивился Возняк.

– Ты же не будешь подозревать человека, который стал гордостью нашей республики?! Кравчик – уважаемый спортсмен, ему этот «Фиат» наша власть подарила за его героизм. Так что подозревать его – это лишняя трата времени. Наверняка это не его машина «засветилась» у места преступления.

– А если его?

– Ты в своем уме? – Вуйчик и не думал скрывать своего недовольства. – Тебе ясно говорят – Кравчик здесь ни при чем. Вычеркни его из списка сам, или это сделаю я.

– Ты можешь даже вырезать его фамилию из этого списка, но она останется у меня в голове. Мы должны проверять всех, кто бы это ни был. Там, кстати, в списке фигурирует один народный артист – его тоже прикажешь вычеркнуть?

Вуйчик снова взял в руки листок и еще раз прочитал список.

– Артист – это другое дело, он к политике не имеет никакого отношения, – вновь устремил свой взор на собеседника Вуйчик. – А Кравчик будет одним из героев предстоящих торжеств по случаю 30-летия нашей республики. Нам никто не даст его трогать.

– Я и сам понимаю, что Кравчик фигурирует в этом списке случайно, – согласился со следователем Возняк. – Но формально мы должны проверить и его, чтобы не нарушать буквы закона.

– Ты не первый год работаешь в уголовном розыске и не раз нарушал эту букву, – отмахнулся от слов коллеги Вуйчик. – Так что забудь про Кравчика и начни проверять других. Хотя бы того же самого артиста. Кстати, я тут на днях видел его в фильме «Майор Хубаль». Ты смотрел эту картину?

– Конечно, это же про моего тезку – Героя Первой мировой майора Хенрика Добжаньского.

– Ты забыл сказать, что он еще был и знаменитым спортсменом. Так что Анджей Кравчик для многих поляков олицетворяет таких вот людей, как майор Хубаль.

– Ему не хватает ордена «Виртути Милитари».

– Подожди, вот он встретится с Брежневым и получит свой орден. Так что не трогай парня – иди проверяй остальных автовладельцев.

И Вуйчик протянул Возняку листок со списком. Однако по тому, с каким лицом тот его взял, следователь понял – его предупреждение до него так и не дошло.

Оленюк с утра приехал на переговорный пункт, чтобы переговорить со своим шефом – Петром Марининым. И тот буквально сразил его сообщением:

– Матвей Тарасович Захарчук, 30-го года рождения, выехал из Львова позавчера вечером поездом «Львов – Вроцлав». Он почему-то проходит как сотрудник Западного научного центра Академии наук Украины – именно там ему оформляли визу по ускоренной системе, как члену «Поезда Дружбы». Так что на данный момент он, скорее всего, уже в Польше.

– Как выехал – его же должны были объявить в розыск уже как Матвея Захарчука? – едва не выронив из рук трубку, спросил Оленюк.

– Должны были, но ты же знаешь, какая у нас бюрократия. В итоге чуть-чуть опоздали. На пропускном пункте Мостиска сообщили, что Захарчук проследовал через границу и теперь единственный шанс его задержать – связаться с польскими коллегами. Мы уже связались – они его ищут. Так что пакуй вещи и возвращайся назад.

И Маринин первым повесил трубку.

– Сбежал все-таки, сука! – вырвался откуда-то из глубины души крик у Оленюка и он с досады саданул кулаком о стену.

Несмотря на то, что был он в кабинке, однако этот выплеск не остался незамеченным со стороны окружающих.

– Вы что себе позволяете, молодой человек?! – грозно сверкая очами, спросила сотрудница пункта, сидевшая за стойкой, огороженной стеклом.

– Простите, не сдержался, – ответил Оленюк, выходя из кабинки. – Гада одного упустил, вот и злюсь.

– В следующий раз злитесь в другом месте, – посоветовала женщина.

Шеф КГБ стоял у окна, выходившего на площадь Дзержинского, смотрел на поток машин и внимательно слушал начальника 1-го управления КГБ СССР (внешняя разведка) Федора Мортина, сидевшего за столом у него за спиной. Тот докладывал: