Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

Гюзалян-старший пришел к месту встречи чуть раньше назначенного времени. Вообще-то он не горел особым желанием идти на это рандеву, но услышав, что речь пойдет о судьбе его единственного сына, предпочел согласиться. При этом он выполнил просьбу Михаеляна – не стал сообщать об этой встрече своему брату, поскольку в таком случае встреча бы просто не состоялась. Однако всю дорогу до парка Герегин ломал голову над тем, какая связь может существовать между его сыном и заместителем председателя КГБ Армении. Однако так ни к чему в своих выводах и не пришел. Но это любопытство заставило его прийти на встречу на пять минут раньше, хотя по жизни он слыл человеком непунктуальным и всегда опаздывающим на деловые встречи. В этот раз он своим привычкам изменил.

Он достаточно легко нашел на аллее неподалеку от памятника «Мать Армения» нужную скамейку, где должен был сидеть мужчина с газетой в руках. Опустившись на скамейку, Гюзелян без всяких предисловий спросил:

– Итак, какое отношение к вашему ведомству имеет мой сын?

Прежде чем ответить, Михаелян аккуратно сложил газету и спрятал ее во внутренний карман своего демисезонного плаща. После чего заметил:

– Приличные люди обычно здороваются.

– Хорошо, я соблюду приличие: добрый день.

– А еще они представляются людям, с которыми видятся впервые.

– Можно подумать, вы не знаете моего имени и отчества? – удивился обувщик. – В вашем ведомстве наверняка есть подробнейшее досье на мою личность.

– Но вы-то меня не знаете.

– Почему же, я достаточно о вас наслышан. Но признаюсь вам честно, я бы предпочел не знать вас лично и дальше.

– За наше очное знакомство скажите спасибо своему сыну.

– Каким же образом он этому поспособствовал?

– Когда написал на спине у памятника Ленина цифру восемь.

– Вы с ума сошли! – Гюзалян от возмущения даже вскочил с лавочки.

– Сядьте на место и перестаньте орать на весь парк, – все тем же спокойным голосом произнес Михаелян.

Обувщик вновь опустился на лавочку и по его лицу было видно, что он пребывает в явном смятении, а от его недавней самоуверенности не осталось и следа.

– Я же вам сказал в нашем телефонном разговоре, что речь пойдет о вашем сыне, – продолжил свою речь чекист. – Вот я вам и сообщаю: именно ваш сын осквернил памятник Ленину в центре Еревана. И тем самым поднял на ноги не только нашу республику, но и Москву. Надеюсь, вам не надо объяснять, чем это может для него закончиться.

– А почему я должен вам верить – вдруг это шантаж? – спросил Гюзалян, а сам мучительно соображал, какие шаги следует предпринять, чтобы оградить сына от возможных последствий его самоубийственного поступка.

– Ваш отпрыск оставил на месте преступления кучу улик, которые быстро привели нас к нему. Впрочем, если вы мне не верите, то можете подождать – мы арестуем его на ваших глазах.

– Моему сыну ничего не сделают – я сегодня же дам знать об этом своему брату, – сообщил обувщик.

– Наивный вы человек, – усмехнулся Михаелян. – Это происшествие всесоюзного значения и без помощи нашего ведомства вам не обойтись. Ваш брат слишком мелкая сошка, чтобы кто-то наверху захотел ему помочь в таком резонансном деле.

– А что предлагаете вы?

– Надежное прикрытие вашему сыну. Ведь уголовное дело передано нам и от нас зависит, найдем мы злоумышленника или нет.

– Вы шутите – если злоумышленника не найдут, с вас снимут погоны.

– Вы не за мои погоны должны беспокоится, а за судьбу своего сына, – встретившись взглядом с собеседником, произнес чекист. – Если я предлагаю вам сделку, то я же даю и гарантии ее выполнения.

– Но просто так вы же не стали бы мне это предлагать?

– И кто это говорит – человек, который всю жизнь занимается коммерцией? Кому, как не вам, должно быть известно, что в этом мире все имеет свою цену.

– И какую цену я должен заплатить за то, чтобы мой сын остался на свободе? Один миллион рублей или два?

– Мне ваши деньги не нужны – не все в жизни измеряется ими.

– Зачем же вы это делаете – рискуете своей карьерой ради чужого ребенка? – искренне удивился обувщик.

– Это вопрос большой политики, в которую вам лучше не соваться. От вас требуется одно: сказать мне сейчас, согласны вы с моим предложением или нет.

– Но я не знаю сути этого предложения.

– Суть проста: мы вместе помогаем вашему сыну уберечься от тюрьмы.

– Каким образом?

– Выдав Москве такую информацию, которая бы заставила ее забыть о вашем отпрыске и сосредоточиться на делах куда более важных.