Свою речь Тарасов произносил, глядя в зал, в лица собравшихся. Но затем он повернулся к Александрову и обратился непосредственно к нему:
— У тебя, Борис, постоянно проявлялись черты эгоизма — и житейского, и игрового, ибо и то, и другое всегда перекликается. Ты думал прожить жизнь один, не хотел делить славу с другими. Ты не замечал большой дружбы, которая многие годы связывает Петрова, Михайлова и Харламова, помогает им с честью выходить из самых суровых испытаний. Ты не смог оценить дружбы Анатолия Фирсова, который рекомендовал тебя в ЦСКА, и дружбы твоего замечательного партнера по тройке Владимира Викулова, который от всей души хотел помочь тебе стать выдающимся хоккеистом. И поэтому в трудную минуту у тебя не оказалось настоящего друга… Ты не научился уважать старших, поэтому стал неприятен даже тем ветеранам ЦСКА, которые на редкость доброжелательно относятся к людям. Ты оказался эгоистом. И этот эгоизм губит в тебе спортсмена. Задумайся об этом, пока не поздно.
Ретроспекция. Усть-Каменогорск, июнь 1973 года
Борис сидел дома и читал книгу, когда в квартиру внезапно вбежал отец и бросился к секретеру, где у него были сложены вырезки из газет, в которых упоминалось имя его сына — талантливого игрока усть-каменогорского «Торпедо». Отец лихорадочно стал перебирать заметки, складывая их в две разные стопки. Видимо, в одну он отбирал публикации, где о его сыне говорилось подробно, в другую — где только вскользь.
— Ты что делаешь, батя? — поднимая голову от книги, спросил Борис.
— Не видишь, заметки про тебя отбираю, — последовал ответ.
— Зачем? — продолжал допытываться сын.
— А ты разве не слышал, что к нам во Дворец спорта приехали хоккеисты ЦСКА во главе с Фирсовым? Вот хочу им показать заметки про тебя — должны же тобой когда-нибудь и в Москве заинтересоваться.
— Ты же меня уже в Ригу сосватал, — напомнил сын отцу недавнюю историю.
Месяц назад их «Торпедо» играло очередной матч первой лиги против рижского «Динамо». И Александров-старший перед игрой подошел к тренеру рижан Виктору Тихонаву и спросил: как, мол, его сын играет, вам нравится? Тренер ответил прямо: парень очень перспективный.
— Тогда возьмите его к себе, — предложил отец.
Тихонов не ожидал такой наглости и хотел было уйти от прямого ответа. Но затем, подумав, сказал:
— Хорошо, пусть приезжает ко мне в Ригу — мы его в деле посмотрим.
И вот теперь Александров-старший загорелся новой идеей — сосватать отпрыска в ЦСКА. Честно сказав при этом сыну:
— Все-таки Москва это не Рига — если туда попадешь, можно потом и на сборную нацелится. Но для этого тебя представить надо во всей твоей красе. Вот я и подумал — пусть почитают, что о тебе наши местные газеты пишут.
Выслушав отца, Борис захлопнул книгу, бросил ее на подоконник и подошел к родителю. Отодвинув его плечом от секретера, он сгреб все заметки в одну кучу и положил их обратно в папку. После чего закрыл дверцу секретера.
— Ты чего это, сынок? Я же как лучше хочу, — удивился отец.
— Батя, ничего никуда носить не надо. Захотят, сами заметят.
8 февраля 1977 года, вторник, Архангельское, база ЦСКА
После Тарасова к трибуне вышел один из игроков. Как эстафетную палочку, он подхватил тему, прозвучавшую в последних словах Тарасова:
— Александров, еще выступая за команду Усть-Каменогорска, страдал зазнайством. Не избавился он от этого и в нашей команде. Например, на замечания своих старших товарищей он может процедить сквозь зубы: «Не учи ученого». Ему постоянно приходится делать замечания, чтобы он спустился с небес на землю. После серьезных разговоров он мог на некоторое время сдерживаться, но потом снова возникали рецидивы. Ни один советский спортсмен не может так поступать, как поступил Александров. Стыдно здесь сидеть всему руководству клуба и краснеть за твои действия, Борис.
Еще один игрок команды вспомнил историю двухгодичной давности, связанную с именем другого армейца — Валерия Харламова:
— В матче против Воскресенского «Химика» Валерий нарушил правила — ударил кулаком по лицу Владимира Смагина, с которым он когда-то играл в команде «Звезда» из Чебаркуля. Сделано это было не со зла, а в пылу борьбы. Но как же переживал тот инцидент наш товарищ! Уже на следующий день он бросился разыскивать Смагина, чтобы принести ему свои извинения. Он потратил на его поиски почти целый день, поскольку тот только что переехал в новый район в Люберцах и его адреса еще не было в Мосгорсправке. А когда Валерий нашел-таки нужный дом, оказалось, что Смагин сидит на хоккее в Лужниках. Валерий бросился туда, но опоздал — матч уже закончился. И только поздно вечером, узнав от жены, что его ищет сам Валерий Харламов, Смагин позвонил ему домой по телефону. И наш товарищ извинился перед ним за свой проступок. Вот что значит человеческое благородство и хоккейное товарищество! А ты, Борис, вчера после игры даже не пришел в раздевалку «Спартака», чтобы поинтересоваться здоровьем человека, с которым ты так жестоко обошелся. А ведь он не только твой старший товарищ, он твой земляк — Гуреев чуть раньше тебя два года играл за усть-каменогорское «Торпедо». Как же так можно, Борис?!
Читать дальше