Николай Ясиновский: Железная правда «Русского кошмара»

Но прошел еще месяц, и я попал под сокращение. Федеральное правительство решило расторгнуть договор.

Сначала я не очень расстроился. Ведь я уже успел отложить небольшую сумму денег на черный день. Я думал, что в течение месяца без труда найду работу с такой же заработной платой. Но прошел месяц. Ничего. Тогда я стал искать работу с зарплатой 10—12 долларов в час. Опять ничего. И вот после 2 месяцев поиска работы мне ничего не оставалось, как пойти работать на автомойку. Это была самая низкооплачиваемая работа в Америке за 4,25 доллара в час. Ниже этой суммы в Америке платить не могут. Сейчас этот уровень подняли до 5,25 доллара. Получал я 460 в месяц. Но ведь моя квартира стоила 370 долларов в месяц. Потом я еще выплачивал кредит за машину 130 долларов. Вот и получалось, что мне ни на что не хватало. Да тут еще счета начали приходить. За телефон, за свет, за TV. А ведь надо было еще покупать еду. Первый день своей работы на автомойке я никогда не забуду. В этот день мы помыли вручную 172 машины. Пришел после работы домой, не стал ни есть, ни пить, я просто упал в одежде на кровать и проснулся утром в той же позе, что и упал. Проснулся за 15 минут до работы. Благо, работа находилась рядом. Когда я пришел на работу, сказал ребятам, что если сегодня будет столько же машин, то я сдохну. На что они мне ответили: «Ник, вчера еще был легкий день, обычно мы моем по 300 машин». И вот в этот день мы помыли 302 машины. Получалось, что мы мыли машину меньше, чем за 2 минуты. За 2 недели работы я потерял 30 кг веса. И был похож больше на велосипедиста, чем на культуриста. Вскоре ко мне пришел человек и конфисковал мою машину за просроченную выплату. Домой я приходил, когда уже было темно, и входил в квартиру через балкон, чтобы не столкнуться с land lord (управляющим жилым комплексом), хотя понимал, что рано или поздно меня выселят из квартиры за неуплату. Питался я раз в день. В магазине я покупал готовую муку для блинчиков, так как мука была дешевая, и одного пакета хватало надолго. И один раз я позволил себе 2—3 кг картошки. А так как масла не было, то жарил я ее на воде. Так я прожил еще месяц. Конечно, параллельно с работой, я искал другую работу. И вот однажды нашел объявление в газете, где говорилось, что зарплата более 1000 долларов в месяц. Когда я пришел устраиваться, то оказалось, что это «Гербалайф». Мне предложили пройти курс обучения. Через несколько дней мне внушили, что я смогу зарабатывать большие деньги. Женщина, которая была моим супер- вайзером, предложила мне переехать к ней на квартиру, а также купить семь комплектов этого самого «Гербалай- фа». К этому времени я получил чуть больше 700 долларов возвращенных мне государством налогов. Дело в том, что каждый человек в Америке платит налоги, а в конце года государство почти все эти налоги возвращает, за вычетом процентов налогоплательщику. Так вот эти деньги я и потратил. А в одну из ночей женщина, которая предложила мне к ней переехать, оплатила грузовую машину, и мы, в полной темноте, вынесли мои вещи и вывезли их к ней. Пока я работал в «Гербалайфе», я пытался продать то, что купил. Мне удалось съездить в Калифорнию на слет всех лучших дилеров. Там я даже познакомился с президентом и основателем компании, а также с вице-президентом. По возвращении я так и не смог продать тот «Гербалайф», который купил. Видя, что у меня ничего не получается, эта дама забрала оставшийся «Гербалайф» в виде уплаты за проживание в ее квартире и выставила меня на улицу. Но главная причина расставания – ее неудовлетворенность. Да, именно! Она хотела, чтоб я с ней спал. Но, боже, как она была страшна!..

В это время в Сиэтле должен был начаться «Emerald Cup». Турнир, который я выиграл год назад. Ребята, которые ехали на машинах посмотреть соревнования, взяли меня с собой. На этих соревнованиях я впервые познакомился с Дорианом Ятсом. Его пригласили с показательными выступлениями. Он сидел за столом и подписывал свои фотографии, я попросил его подписать и мне. Завязался разговор. Он предложил мне пойти с ним в ресторан поужинать и заодно продолжить беседу. Так как соревнования только начались, а его выступление было под занавес, то в нашем распоряжении было 4—5 часов. В ресторане я рассказывал ему о себе, показывал свои фотографии, он, в свою очередь, рассказывал о себе и как тренируется. Тогда я даже не думал, что мы с ним подружимся. И даже не потому, что он уже был победителем «Ночи Чемпионов» и серебряным призером «Мистера Олимпии» и мог говорить со мной свысока. Да таких, как я, кто мечтал бы с ним вот так посидеть, поболтать, в Америке было хоть отбавляй. А, наверно, все дело в том, что я был больше похож на дистрофика, чем на культуриста. Но Дориан оказался великолепным человеком. Ему было наплевать, как я выгляжу, просто он всегда уважал своих фанатов и поклонников. С виду он был неприступен. Глядя на его хмурое лицо, даже страшно было подходить к нему и о чем-то спрашивать, но на самом деле это был человек доброй души.