Олег Спасский - Сергей Макаров

Представляя читателям лауреата еженедельника, журналист Леонид Рейзер писал летом 1985 года:

«Прошлое десятилетие ассоциируется прежде всего с Валерием Харламовым, редкостным во всем сочетании качеств и проявлений. Примерим то, без чего форвард у нас острым не слывет, – обводку. Харламовская была само воплощение аритмии, когда ноги могли включаться на одни «обороты», а ручная работа велась в совершенно другом темпе, ложные показы корпусом и даже мимолетно брошенный взгляд добавляли загадок опекунам. Макаровские проходы плавнее и протяжнее, здесь завидные скорости сочетаются с мягким обращением с шайбой, от чего веет легкостью и изяществом, которые ныне даются единицам. Два мастера атаки, два ее артиста. Оба – на загляденье, на обоих шел и идет зритель валом и при умеренном интересе к матчу. Только кажется мне, что диапазон игровых обличий у Валерия был пошире. Впрочем, тоже повод для обсуждения. И к возможному приросту макаровской силы.

Зенит пути хорош не только достижениями и славой, но и тем, что ощущаешь крепость плеч своих, и потому любая задача кажется выполнимой».

Выдающиеся хоккеисты прошлого объективны и умеют по достоинству ценить класс нынешних лидеров. Ревности к сегодняшним героям у них, как правило, нет – в свое время свою славу и свои почести они получили полной мерой. И им нетрудно быть сейчас щедрыми на оценки, тем более что нынешние лидеры, и прежде всего Макаров и его партнеры по пятерке, несомненно, достойны самых высоких похвал.

«В лице Крутова и Макарова я вижу сильнейших, сказал бы даже идеальных нападающих не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня, – писал в 1986 году заслуженный мастер спорта двукратный олимпийский чемпион Вячеслав Старшинов, знающий толк в хоккее. – Они выделяются прежде всего тем, что в скоростном порыве не теряют головы, оценивая события на ход дальше соперников. Макарова и Крутова не испугаешь силовыми приемами. Напротив, они не только не уклоняются от борьбы, а сами охотно идут на обострение, и далеко не каждый защитник выдерживает их стремительный натиск. Но главное, повторяю, как бы ни складывалась обстановка, обязательно постараются найти самые верные решения».

Когда-то писали, что иногда Макаров берет инициативу на себя. Теперь он – несомненный лидер команды.

Заслуженный тренер СССР Николай Карпов писал глубокой осенью 1986 года: «У ЦСКА есть не один признанный лидер, а целая пятерка лидеров – звено Ларионова, которое ведет за собой всех остальных. Думаю, что другим командам полезно снимать на видеомагнитофон игру первой пятерки ЦСКА. Для истории это, конечно, тоже пригодится, но уже сегодня, сейчас надо перенимать все лучшее у ведущей пятерки страны, пятерки экстра-класса».

Время справедливо. Время безжалостно. Всему приходит свой черед, и у всего есть свои пределы.

Сколько будут еще творить на льду, изумляя своими импровизациями и зрителей, и соперников, Макаров и его партнеры?

Кто знает… И мне показались понятными и близкими переживания и размышления заслуженного тренера СССР Николая Эпштейна: «Кто же не знает, почему матчи с участием ЦСКА собирают крохотные аудитории (с этим наблюдением уважаемого тренера автор может согласиться лишь отчасти, но не может согласиться с обобщением – частности не подменяют закономерности. – О. С.). Зная наперед, что ЦСКА выиграет, люди предпочитают оставаться дома. Знаю это и я. Но хожу на матчи ЦСКА. Хожу не в надежде на чудо. Хожу, зная, что чудо меня ждет. Это чудо зовется первой пятеркой ЦСКА. Это не просто сильнейшая пятерка ЦСКА и сборной. Это маленькая команда, лучше которой не было в истории нашего хоккея – а может быть, и хоккея вообще. Это команда, в которой каждый из пяти игроков – «звезда», каждый не схож со своими партнерами.

И всякий раз, сидя на матче, возвращаясь с матча, я задаюсь одним и тем же вопросом: «Неужели то, что понимаю я, не понимают люди, от которых зависит судьба нашего спорта, будущее нашего спорта?» Потому что на этом матче, как и на всех предыдущих, не было киногруппы, которая отсняла бы игру «звездной» пятерки, каждого ее игрока…»

Не хотелось бы заканчивать главку на этой грустной ноте.

И герой рассказа, и его товарищи в расцвете сил. И герой, и его партнеры по-прежнему располагаются особняком в нашем хоккее. И тревога тренера, хочется думать, вызвана не опасением, что первое звено (а Макаров и Фетисов на год старше Касатонова и на два Ларионова и Крутова, родившихся в 1960 году), вот-вот закончит свою спортивную жизнь, но тем, что обидно терять время – документалистам есть смысл, если позволяют возможности, поработать не два-три матча, а два-три сезона, дабы картина была более полной и достоверной.