Михаил Сушков - Футбольный театр

– Можно. Для такого важного дела время найдем.

Скоро в горкоме партии состоялся разговор. В разных вариантах звучал один и тот же вопрос, существенный, точный, но безответный. Его задавали каждому игроку: что, мол, лично ты не поделил, скажем, с Симоняном (фамилия условна)? Какие у тебя к нему претензии? Скажи, чем вызвана твоя неприязнь к нему? Но что можно на это ответить?

Впрочем, один из моих футболистов не то что нашелся, он просто верно услышал вопрос и сказал:

– Какая неприязнь? У меня нет к нему никакой неприязни. Наоборот: мне говорили, что он хороший парень.

Это был правильный и, по сути, единственный ответ. Им могли бы воспользоваться все.

Ровно через неделю после первой состоялась вторая встреча. Точно тех же составов, на том же стадионе, при том же судье и, не исключено, при той же публике. Встреча прекрасных спортсменов, хороших людей, джентльменов. Она доставила удовольствие всем без исключения. Особенно самим игрокам.

Позднее товарищеские матчи между «Динамо» и «Спартаком» проходили не однажды. Игроки и публика каждый раз покидали стадион с чувством, что матч и впрямь получился товарищеским.

Вскоре, окрыленная этим опытом, ереванская футбольная общественность дерзнула сделать еще один шаг, задавшись вопросом: а почему бы не сыграть с «Динамо» Тбилиси? Мысль поистине дерзкая. Эти два коллектива, правда, никогда и не выходили на одно поле. Календари развели их по разным путям – напомню: тбилисское «Динамо» играло в классе «А». Но встреча их считалась невозможной, катастрофичной, как столкновение двух поездов. Причина понятна: еще не угасла инерция взглядов на некогда существовавшие отношения этих двух кавказских народов.

Я, однако, чувствовал, что нынче такое мнение не более, чем атавизм. И особенно уверовал в это, когда увидел, с какой охотой согласились мои ребята на матч с тбилисцами.

Еще один момент предвещал мне успешный исход игры – грузинскую команду тренировал мой хороший приятель Андро Жордания. Тот самый, что когда-то исцарапал свердловскую команду шипами своих бутсов. Я знал: умница Андро сумеет поговорить со своими парнями так, чтобы затеянное нами дело не провалилось.

Я позвонил в Тбилиси. Жордания охотно согласился па мое предложение. Он весело сказал:

– Послушай, как тебе пришла в голову такая хорошая мысль?

– Это не мне. Весь Ереван ждет этой встречи.

– Все равно. Кавказские люди когда-нибудь назовут тебя Михаилом миротворцем!

– А вдруг да наоборот?

– Вай, что ты! Если хоть один мой парень нагрубит твоему, уйду в другую команду.

Погожим ноябрьским утром в Ереван прибыли Кикнадзе, Солдадзе, Гогоберидзе, Джерджелава, Бердзенишвили, Антадзе, Бережной… Словом, хорошо известные и нынешним болельщикам имена.

Естественный вопрос о том, кого пригласить на роль судьи, решился не сразу. Мы с Жордания назвали несколько фамилий. Особого спора не было, но команды отнеслись к ним без энтузиазма. Тогда Андро выступил с предложением, на которое способны, пожалуй, только его дерзкие ум и душа: он предложил судить первый матч мне! Но самое удивительное, что игроки Тбилиси довольно рьяно стали поддерживать своего тренера. Я, разумеется, вовсе не относил это на счет своей популярности. Я дружеской завистью позавидовал огромному авторитету этого человека. Редкому авторитету тренера, которому команда верит свято, безоговорочно. Верит, что бы он ни сказал. Ведь с виду кажется полной нелепостью: предлагать тренеру противной команды судить игру! Но… мысль эту подал Жордания! Значит, она верна, ибо Жордания всегда знает, о чем говорит.

Да. Андро знал, о чем говорит. Расчет удивительно тонкий и точный. Он, конечно, не сомневался в моей порядочности, в намерении быть объективным. Но объективность – штука, которая не всем и, главное, не всегда дается. Попробуй поломать в себе предвзятое отношение к своему и чужому! Более того, попробуй его (отношение) обнаружить в себе… Кажется, взял себя в руки, гордишься этим, а со стороны все выглядит по-другому. Нет, не на это рассчитывал мой друг Андро. Он хорошо знал, ради чего я затеял эту встречу, что интересовал меня вовсе не счет и цель ее не просто спортивная. Он прекрасно знал, что я (так же, как и он сам)заражен идеей содружества наших клубов, вообще наведения мостов между Ереваном и Тбилиси. И потому болеть в этом матче стану за свою идею, подсуживать буду только ей. К тому же у Жордания был один хитрый расчет: находясь на поле, я получал возможность сыграть роль «пожарника» – на случай возникновения очагов ссоры. Уж по крайней мере, своих-то я тут же смогу приструнить, а это больше, чем полдела. Но такая предосторожность была рассчитана на очень малый шанс. Мы уже чувствовали, понимали, что все будет хорошо.