Михаил Сушков - Футбольный театр

Ну хорошо, а зачем из этого делать, так сказать, публичный спектакль – с присутствием всего состава клуба, да еще болельщиков? Может, и не нужно бы, если б такие заседания проходили с руганью, ссорами, словом, по-базарному склочно. Но если они ведутся спокойно, дружелюбно и приводят к разумным, честным решениям (а именно так и проходили заседания секции «Райкомвод»), то публичность эта приносит большую пользу. Ибо, во-первых, все члены общества вводятся в курс дела, втягиваются в круг проблем. Отсюда рост клубного патриотизма. Во-вторых, возникает полное доверие к руководству, повышается его авторитет. В-третьих, про информированность, понимание необходимости принесенных жертв снимали раздражение, недовольство – эмоции весьма нежелательные, особенно во время матча.

И еще одна взаимосвязь: поскольку старались быть справедливыми, решения принимать объективные, то и не боялись проводить собрания публично. А публичность, наоборот, вела к объективности.

Это был поиск новых эффективных форм организации спорта. Но поиск на то и поиск – иные новшества не всегда себя оправдывали. Неудивительно, что многие футболисты побаивались перемен в спорте, относились к ним настороженно.

За несколько лет до этого в стране был введен Всевобуч (Всеобщее военное обучение). В Москве в связи с этим создали шесть центров, которые выполняли функции сегодняшних райвоенкоматов. Центры готовили допризывников к службе в армии. Спорт, особенно футбол, стал одним из важнейших видов этой подготовки. Понятно, что на таком массовом футбольном фоне в некоторых центрах появились показательные команды.

И вот Рогожско-Симоновский центр Всевобуча обращается к именитым футболистам, игравшим в других клубах, но жителям района, проявить местный патриотизм – покинуть свои команды и вступить во вновь созданный Рогожско-Симоновский клуб спорта. Как иногда бывает в таких случаях, дело не обходится без некоторого нажима…

Долго ли, коротко ли, но в итоге в осенний календарь 1921 года Московская футбольная лига включает новую команду – РСКС. Для начала ей определяют место в классе «Б» (а это совсем не мало). РСКС шутя обыгрывает всех своих соперников и завершает сезон с феерическим соотношением мячей: 42 забитых и 2 пропущенных!

В следующем, 1922 году она по праву выступает в классе «А».

Болельщики объяты тревогой. Наименее стойкие отрекаются от любимых команд и перекладывают весь пыл своих сердец на нового фаворита. Среди игроков кто-то трепещет, а кто-то, наоборот, потирает руки в предвкушении Большой игры.

Наконец первая встреча. РСКС вступает в борьбу с ЗКС и… проигрывает. Страсти слегка утихают, ореол чуть меркнет. Но эта игра еще ни о чем не говорит: все-таки РСКС впервые в классе «А» да и уступила не кому-нибудь, а ЗКС!

И впрямь: новорожденная команда засучивает рукава и в следующем матче одерживает победу над чемпионом осени 1921 года КФС. Мало того, все три команды КФС уносят с поля «баранки». Снова овации. А дальше…

Дальше все было просто. Следующая календарная игра принесла новому клубу поражение. Потом еще одно. И еще… Словом, класс «А» оказался не по зубам – проиграв во всех встречах, РСКС попала в хвост таблицы (последнее место!) и на том закончила свое шумное существование. Сгорела, как мотылек…

Впрочем, «мотылек» – слово, которое плохо вяжется с моими представлениями об этой команде. Ей под стать сравнение со слоном, ибо здесь играли действительно очень сильные спортсмены. Только «слон» был обречен с самого рождения.

Причин столь печального конца немало. Но в основе, мне кажется, лежит тот факт, что создавалась команда не совсем правомерным – волевым, как говорят теперь, волюнтаристским – способом.

Да, игроки очень сильные. Этого порою достаточно, чтобы получилась команда, ведь на том и стоят сборные. Но этого мало, чтобы сложился коллектив. В ту пору еще не знали термина «психологическая совместимость», но то, что под ним разумеется, было всегда. В РСКС, полагаю, не сложился необходимый для долговечности клуба моральный климат. Парни здесь, что называется, не сошлись характерами и потому никак не смогли составить ансамбля.

Это, видимо, закономерный результат такого метода организации. Команда должна складываться естественным, эволюционным путем. Залог ее долговечности в том, что она ПОСТЕПЕННО выращивает корифеев или также постепенно пополняется ими извне, а не сразу составляется из таковых.

Поначалу каждый из ее членов, по крайней мере, большинство в меру скромны, не слишком притязательны. Это позволяет им притереться друг к другу. Постепенно они находят свое место в коллективе – как правило, адекватное собственным спортивным возможностям. Выделяют из своей среды лидеров, учатся признавать их, подчиняться им. И хотя претензии каждого растут по мере роста успехов команды, отношения друг с другом не меняются, остаются достаточно ровными. Перейди теперь кто-либо из игроков в другую команду – особенно если она чуть послабее, – и гонор вдруг откуда возьмется, и ожидание особого к себе внимания. Но покуда он (игрок) у себя «дома», в его поведении мало что меняется.