Игорь Рабинер: "Локомотив", который мы потеряли

Четыре семьи вскоре уже были не разлей вода. Филатовы, Семины, Эштрековы и Александровы стали ближайшими друзьями, и так было тридцать лет. Их дети выросли вместе. Филатовы, уходя из дома, спокойно оставляли маленького сына Давида с Андреем Семиным, который постарше, – и знали, что все будет в порядке.

Никому тогда не дано было знать, что спустя годы эта дружба поднимет с колен и взметнет на небывалые прежде высоты «Локомотив». А потом…

Впрочем, не будем забегать вперед.

Из «Динамо» Семин ушел в алма-атинский «Кайрат». Но на второй год пришел тренер Артем Фальян, которому авторитетные москвичи – Осянин, Рожков, Семин – в команде были не нужны. Начались придирки, и незадолго до конца сезона Семин пришел к Фальяну и поговорил с ним, как он выражается, «на повышенных тонах». В ответ тут же появился фельетон в газете, где игрока обвиняли во всех смертных грехах. Нависла угроза дисквалификации, и председатель федерации футбола РСФСР Виктор Осипов, неплохо относившийся к строптивому игроку, посоветовал: «Ты должен исчезнуть с глаз долой на год. Играть позволю только во второй лиге – но ты и этому радоваться должен. А потом потихоньку вернешься».

Так и произошло. 74-й Семин «пересидел» в новосибирском «Чкаловце», а потом возвратился в Москву. На этот раз – в «Локомотив», к Игорю Волчку. «Меня и других опытных игроков Волчок включил в тренерский совет, и это, конечно, повлияло на мое будущее решение стать тренером, – рассказывал Семин. – Он выслушивал наши мнения, заставлял нас думать».

После трех лет в «Локо» Семин заканчивал карьеру в краснодарской «Кубани», которую, будучи капитаном, вывел в высшую лигу. Покровительство команде оказывал первый секретарь обкома партии Медунов, который и порекомендовал его в Высшую школу тренеров.

Так оно все и начиналось – шажок за шажком. Без каких-либо резких скачков – как, собственно, и всегда у Семина. Он никогда не был баловнем судьбы: кроме головокружительного прыжка 18-летнего парня из Орла в основной состав «Спартака» и вспомнить-то нечего.

– В 18лет попал на турнир юных дарований союзных республик. Играл за сборную РСФСР, где, кстати, познакомился с Володей Эштрековым, с которым затем прошли вместе через «Спартак», «Динамо» и «Локомотив». Турнир получился для меня удачным, и начали подходить гонцы - из московского, киевского «Динамо», запорожского «Металлурга». Некоторые даже ездили к родителям. Но отец с матерью, у которых я был единственным ребенком, не хотели на меня давить. А в «Спартаке» оказался потому, что в то время уже играл за «Спартак» орловский, и центральный совет общества меня перевел в главную команду.

Лучший друг Семина с раннего детства, а ныне – народный артист России, популярный актер театра и кино Валерий Баринов рассказал мне, что изначально орловская команда именовалась вовсе не «Спартаком», а… Да, вы угадали.

– Министерство путей сообщения создало в нашем маленьком Орле команду класса «В», и называлась она, конечно, «Локомотив». Так что это название не было для нас чуждым с самого раннего возраста, а Юрка и вовсе учился в школе «Локомотива». Поэтому, когда я пролистывал газеты с таблицей класса «А», а потом высшей лиги, всегда смотрел: как там, интересно, московский «Локомотив» играет?…

Это ведь готовый сюжет для повести или фильма – история о том, как двое тинейджеров (впрочем, такого слова в те годы никто еще не слыхивал) из провинциального Орла почти одновременно уехали в Москву: один чуть раньше поступил в театральный институт, другого чуть позже позвали в «Спартак», – а потом каждый из них поднялся в своем деле на вершину. И актер, который готов за своего друга любому глотку перегрызть, говорит о нем: «Я буду на его стороне, даже если он не прав. Так сложилась жизнь. У каждого из нас должен быть человек, который при любых обстоятельствах будет держать твою сторону».

Впрочем, кино о Семине уже снимали, и не одно. Это, естественно, происходило при участии Баринова, о котором Валентин Гафт как-то сказал мне: «Прекрасный артист. Великолепный. И самый яростный болельщик из всех известных мне актеров».

– Однажды приехали в Орел со съемочной группой, - рассказал мне Валерий Баринов. – Оказались на полянке между нашими тогдашними домами, где когда-то Юрка -мы его называли «Юха» – сам сделал ворота. Играли на время, он приносил из дома будильник. Когда бы мы ниприходили на эту полянку, он, если не играл, то жонглировал мячом. А все потому, что мячик на весь двор был один -у него. Отец, дядя Паша, купил. Мальчишки его возраста отыграли, пришли ребята постарше – а он остается, потому что мяч его. Потом приходили совсем уже дядьки, но и они его по той же причине брали. В общем, тренировка у Юхи получалась круглосуточная.