Игорь Рабинер - Локомотив, который мы потеряли

При Эштрекове мы проиграли в квалификации Лиги чемпионов «Рапиду», чего при Семине, уверен, не произошло бы никогда. Даже несмотря на травму Сычева. С такой игрой Юрий Палыч уже в перерыве в раздевалке бы все разнес – и мы бы проснулись. А Владимир Хазраи-лович даже после игры, когда у нас был дикий стресс и мы не знали, куда деться, спокойным голосом сказал: «Завтра тренировка, восстановительные процедуры. Жду вас на базе во столько-то». Как будто ничего не произошло, и мы не проиграли команде, которую должны были «хоронить» еще в первой игре…

Семин в случае чего не давал нам спуску. По раздевалке сумки летали. Ребята рассказывали, как однажды – кажется, во Владикавказе в 99-м году – Юрий Палыч даже ногу подвернул: ударил по сумке, а там что-то тяжелое лежало. При мне таких случаев не было. Но, когда он заводился, иногда аж пена изо рта шла. И ведь действовало! Это на сильные команды нас настраивать не надо было. Со слабыми сложнее было.

Но при всей своей эмоциональности в решающие моменты Семин был абсолютно спокоен и передавал это спокойствие нам. Так было, например, перед золотым матчем 2002 года, когда Юрий Палыч просто пришел в раздевалку и сказал, что если мы сегодня сыграем в свою игру, то победим. Мы встали, пошли и победили. Потому что в такие дни ничего нагнетать не надо, все и так понятно.

А Эштрекову я в Израиле во время игры высказал все, что думаю. Проводили последний матч сезона на Кубок УЕФА, вели в счете – 4:0. Я играл правым защитником, как раз бегал по бровке около него. Он мне всю дорогу что-то кричал. В конце концов я повернулся к нему и сказал: «Сядь на лавочку и радуйся, счет – 4:0».

Он отреагировал не сразу. А когда понял, что ему сказали, начал на меня кричать: «Сам заткнись!» Я выдал еще одну тираду, которую слышал весь стадион. Правда, после того матча, на банкете по поводу окончания сезона, общались уже нормально. Но относиться к Эштрекову так же, как в его бытность вторым тренером, я в любом случае уже не мог.

Возможно ли, чтобы Филатов и Семин снова смогли работать вместе? Думаю, что возможно. Но Липатова вряд ли уберут, если все пойдет хорошо у Рахимова.

А Рахимов мне по своему характеру очень симпатичен. Помню его еще по «Спартаку» – он тогда был в основном составе, я в дубле, но тогда все тренировались вместе. И совсем не удивился, когда мне позвонили ребята из «Локомотива» и рассказали, что на первом же собрании он повернулся к Липатову и сказал: «У вас ко мне есть что-то еще?» Тот ответил, что нет. И тогда Рашид открытым текстом попросил его выйти, сказав, что ему надо поговорить с ребятами. Это о многом говорит. На сто процентов уверен: когда тренер так себя с самого начала поставил, никто в его работу лезть не будет.

Наверное, в прошлом году я мог остаться в «Локомотиве», если бы согласился при Бышовце играть за дубль. Когда пришел за трудовой книжкой к Семину и попросил найти мне команду, то он так и сказал: «А зачем тебе уходить? Тренируйся, как Булыкин, в дубле, получай зарплату».

Но я не могу получать деньги неизвестно за что. В результате ушел в «Торпедо». В первый дивизион особо не рвался, но когда в семье Георгия Ярцева случилось несчастье, я чисто по-человечески решил его поддержать. Ну а когда Ярцева уволили, меня в «Торпедо» уже ничего не держало.

Я хоть всегда и любил говорить про премиальные, но у меня завышенных финансовых требований никогда не было. Я примерно как Овчинников, который говорил: «На сколько мне предложат – на столько и подписываюсь». Помню, как удивился, когда первый раз разговаривал с Семиным, и он спросил: «Сколько ты хочешь?» Даже не знал, что бывает такая постановка вопроса. Мне было 23 года, и у меня не было ничего. Назвал зарплату, и мне дали ее сразу. Потом понял, что просить можно было намного больше…

Но сейчас жизнь так сложилась, что меня познакомили с хорошим агентом, Павлом Андреевым. И он сделал мне в «Сатурне» такой контракт! Даже не знал, что могу столько денег получать! Я же деньги люблю… примерно как Бышовец (смеется). Только заработанные своим трудом, а не из воздуха.

Так вот, желания трудиться у меня меньше не стало. Я всегда выходил на поле – и заводился. Мне до сих пор интересно. Если играю – значит, должен полностью выложиться. Так было и так будет. И в «Спартаке», и в «Локомотиве», и в «Торпедо», и в «Сатурне».

Но если вспоминать, какая победа в моей жизни была самой весомой… Долгое время считал, что со «Спартаком» в 96-м. Но по прошествии лет понял, что все-таки с «Локомотивом» в 2002-м. Потому что «Спартак» много раз был чемпионом и раньше, а «Локомотив» мы одной этой победой подняли на вершину. И все поняли, что никакое это не «пятое колесо в телеге московского футбола»…