Юрий Шулика - Борьба дзюдо - первые уроки

Существовали другие, более конкретные версии ухода Сайго, подтверждающиеся газетными публикациями тех лет. Во время очередного отъезда Кано Дзигаро в Европу его обязанности в Кодокане выполнял Сиро Сайго.

Кано на борту «Хикава мару» у причала в Ванкувере за несколько недель до своей смерти. Второй слева – И. Кумагаи, один из руководителей дзюдо в Сиэтле

Будучи человеком весьма самоуверенным, Сайго вместе с некоторыми ведущими инструкторами Кодокана поссорился с борцами сумо, ссора закончилась потасовкой. Для разрешения конфликта была вызвана полиция. Дзюдоисты, отказавшись от переговоров с полицейскими, сбросили их в реку Сумиду.

Вернувшись в Токио, Кано оказался в весьма щекотливом положении: ведь он выполнял обязанности старшего инструктора полиции по дзюдо и, в сущности, являлся наемным служащим полиции. К тому же Сайго был явно неправ. После бурного разговора с Кано Сайго, спасаясь от крупных неприятностей (вплоть до тюрьмы), покинул Токио.

Так в лице Сайго Кодокан потерял не только блестящего бойца и инструктора – в определенном смысле он утратил символ своей непобедимости. Но теперь Кано это не волнует: Кодокан уже вышел на международную арену, признан всеми высшими органами государственной власти Японии, а мир традиционного дзю-дзюцу, критикующий Кано Дзигаро, практически раздавлен хорошо продуманными мероприятиями «отца японского спорта».

Кано на протяжении всей своей жизни борется за чистоту дзюдо и за единоличное лидерство Кодокана. Он убежден, что лишь Кодокан, воплощающий дух своего основателя, способен преподать дзюдо не просто как метод борьбы или вид спорта, но как способ нравственного и этического воспитания. Кано уже отказывается от старой идеи воспитания «национального духа»; теперь он распространяет свои этические концепции на весь мир независимо от национальности учеников. Кано воздал за обиды своим давним соперникам, которые в молодости так третировали его. Теперь Кано последовательно объясняет на всех уровнях, что, с одной стороны, старые школы дзю-дзюцу реакционны и опасны, а с другой – в техническом плане дзюдо разработано несравненно лучше. Разумеется, никаких гонений на школы дзю-дзюцу Кано не устраивал. Но далеко не без его влияния они стали потихоньку исчезать: старые мастера умирали, молодежь шла в дзюдо, на которое – что очень важно! – выделялись государственные дотации. Недаром Кано занимал столь высокие должности в государственных структурах и был близок ко двору! Первыми канули в Лету именно те школы, которые критиковали Канорю в 80—90-х гг. ХІХ в. Дзюдо выиграло не только технически, но и политически: теперь конкурентов и критиков у Кано больше не было.

Еще одно усилие – и дзюдо станет первым и пока единственным национальным японским видом спорта, окончательно признанным на международной арене. Но многим надеждам не суждено было сбыться. Кано сильно нервничал, принимая активное участие в подготовке к Олимпийским играм 1940 г. Мир чувствовал приближение войны. Япония уже вела боевые действия в Китае, еще в марте 1933 г. она вышла из Лиги Наций, что сильно осложнило ее положение на международной арене. Все это могло закончиться тем, что Япония была бы исключена из МОК и все надежды Кано на то, что дзюдо выдвинется на олимпийскую арену, пошли бы прахом.

Он вел бесконечные переговоры в США; в 1938 г., посещая Канаду, искал себе союзников там. Будучи президентом Японской ассоциации любительского спорта (ведущей спортивной организации страны), он бывал в Ванкувере и ясно видел, как в мире спорта одна за другой закрываются двери перед Японией. Война разрушила все надежды Кано; в некоторых городах Запада после подписания японо-германского договора 1936 г. занятия дзюдо были запрещены.

Люди, которые сталкивались с «отцом японского спорта» в последние месяцы его жизни, не могли не заметить того плохо скрываемого разочарования, которое испытывал престарелый Кано Дзигаро. Он был морально подавлен и растерян.

В мае 1938 г. на борту корабля «Хикава мару», возвращаясь с заседания МОК в Каире, умер 77-летний Кано Дзигаро. Великого мастера подкосила обычная пневмония. Человек, которого все газеты мира уважительно именовали «отцом японского спорта», прибыл на родной берег, в порт Йокогама, уже в гробу. В одной из центральных газет американского города Сиэтла под траурной фотографией создателя дзюдо стояла подпись: «Его мечты развеялись».