Алексей Маслов: Танцующий феникс: тайны внутренних школ ушу

И чем больше мы стараемся проникнуть в сущность ушу, тем больше возникает загадок. Парадоксальным образом версии о происхождении ушу, его содержании, о стилях столь явно противоречат друг другу, что могут сбить с толку кого угодно. И естественно возникает вопрос — как мы можем узнать об истинном ушу, его истории и духовных традициях?

Когда, возникает желание узнать историю боевых искусств, первое, что приходит на ум — это обратиться к специальной литературе.

О боевых искусствах написано много. Литература, посвящённая их истории, столь обширна, что вполне может составить целую библиотеку. Причём встречаются как фундаментальные работы, так и откровенное фантазирование, чисто коммерческие спекуляции.

Как ни странно, первые упоминания в европейской литературе о китайских боевых искусствах были связаны с Японией. В начале века большую популярность приобретает джиу-джитсу, точнее, некие «приемчики», которые европейцы считали японским искусством рукопашного боя. Статья известного китаеведа Герберта Джайлса, опубликованная в начале 10-х годов ХХ в., так и называлась — «Дом джиу-джитсу». Но посвящена она ушу в Китае. Это была первая попытка разобраться в истоках культуры боевых искусств Дальнего Востока. Примечательно, что Джайлс, прекрасный знаток китайских народных верований, ни разу не упомянул слова «ушу». Цитируя древние хроники, он так и оставил китайские боевые искусства безымянными, иногда называя их «китайской формой джиу-джитсу»[419].

С подобным же явлением мы сталкиваемся, читая работы основателя советского китаеведения академика В.М. Алексеева[7]. Посетив в начале ХХ в. Шаолиньский монастырь, он обратил внимание на фрески, изображающие сражающихся монахов. Но все это для В. М. Алексеева было лишь историей — ни слова об ушу в современном ему Китае он не написал. Думается, по той же причине, по которой Джайлс счел ушу «китайским джиу-джитсу»: ум европейца просто отказывался воспринимать то, аналогов чему не знал.

Обычно человек, интересующийся боевыми искусствами, получает информацию не из серьезных научных работ, читает популярные издания, которые в подавляющем большинстве основываются на легендах и спекуляциях. В реальности же западными и китайскими историками проделан немалый путь в осмыслении ушу как культурной традиции.

Пионерами в этой области стали Р. Хаберзетцер (Франция), Д. Дрэгер, Р. Смит, Э. Паркер (США). Именно эта литература пробудила на Западе живой интерес не только к технике ушу, но и к его истории и духовной традиции. Книги Р. Хаберзетцера были переведены даже на русский язык. Но у популярности всегда есть оборотная сторона. Труды этих авторов, основанные на легендах, содержали столько фактических ошибок, что сами оказались источником многих ошибочных мнений. Можно назвать и объективную причину такой ситуации: до начала 80-х годов КНР была закрыта — сказывались последствия «Культурной революции». Поэтому непосредственным источником сведений об ушу в то время были лишь китайцы, проживавшие на Западе, а также небольшие школы ушу на Тайване и в Гонконге. Правда, вскоре появились первые переводы китайских трактатов (в основном по тайцзицюань), были опубликованы работы Д. Вайла [461] и других. Хотя эти книги создали совсем иной стереотип восприятия ушу, они все же не смогли стать заслоном для чисто спекулятивных работ.

Необходимость в обобщающей книге по истории боевых искусств Дальнего Востока возникла давно. Первую такую попытку предприняли Д. Дрэгер и Р. Смит, издав в 1969 г. книгу «Азиатские боевые искусства». Чуть позже в в более подробном варианте она была переиздана как трехтомник «Боевые искусства и пути Японии» (1973 г.). В нашей стране подобные издания носили скорее курьезный характер.

Что касается книг по китайским боевым искусствам, то они по преимуществу либо переписывались с западных изданий не самого лучшего качества, либо представляли собой попытки «придумать» ушу самостоятельно. Не касаясь технических сторон боевых искусств, описываемых в этих книгах (большинство из них — просто учебники по рукопашному бою, скрытому под названиями «ушу» и «кунфу»), лишь заметим, что их авторы, кажется, стремились максимальным образом отдалится от исторических реалий ушу. [16, 22, 42, 91].

Новый этап в изучении боевых искусств начался тогда, когда к этой теме обратились профессиональные востоковеды. И если первоначально с проблематикой ушу некоторые из них были знакомы поверхностно, то это компенсировалось отличным знанием культуры страны.