Леонид Горянов: Рыцари атаки

Кругом все гремит, возгласы восторга сотрясают морозный воздух, а в это время на льду происходит что-то совершенно непонятное. Все игроки – и наши, и чешские – сгрудились вокруг судьи, что-то объясняют, жестикулируют, даже кричат.

Наконец все проясняется: чешский судья не засчитал забитую Тарасовым шайбу, мотивируя свое решение тем, что наш нападающий в момент приема паса и броска находился в площади ворот.

Видеозаписи матчей в то время не производились, и сейчас, конечно, совершенно невозможно сказать, кто был прав, а кто виноват. Однако спор, затянувшийся на долгих пятнадцать минут, сослужил плохую службу нашим хоккеистам, еще не успевшим как следует восстановиться после первой встречи, которой они отдали в самом прямом смысле все физические и моральные силы. «Взвинтив» себя к повторному матчу, они начали его блестяще, но после судейской ошибки (они считали это именно ошибкой, причем – преднамеренной) «перегорели», сникли и уже не сумели «поймать» свою игру. В результате проигрыш – 3:5. А в третьем матче ничья – 2:2.

Результаты этого матча-турнира немедленно были отражены прессой, особенно в таких странах, как Чехословакия, Швеция, Финляндия, США, Канада… Из страны Кленового листа в адрес

Советского информбюро, готовившего публикации для зарубежных стран, пришел запрос, содержащий просьбу рассказать о советских хоккеистах, обо всем, что касается распространения новой для нас игры. И в этом заказе значилось: «подтвердите факт победы над чехами». В это не хотели, не могли поверить, и тем не менее это было фактом.

Перед отъездом гостей наши и чешские хоккеисты, тренеры ведущих клубных команд, некоторые журналисты собрались вместе для откровенного творческого разговора.

Помнится, его начал Ольдржих Забродский, один из руководителей клуба «ЛТЦ – Прага», в недалеком прошлом сам капитан национальной сборной.

– Мы искренне поражены тем, что увидели, – говорил он. – И прежде всего поражены тем, в каком высоком темпе вы ведете состязание. Мы убеждены, что ваша команда уже сегодня самая быстрая в Европе.

Второе, что бросилось в глаза, – продолжал Забродский, – московские игроки обладают большой способностью к комбинированию, хорошим чувством позиции. Чувствуется, что в новую для вас игру вы внесли много от футбола и русского хоккея. Я не ошибусь, если скажу, что в скором времени вы будете играть выдающуюся роль в мировом хоккее.

Признанием этой истины, высокой оценке нашего дебюта мы были прежде всего обязаны тем ударным звеньям сборной, о которых шла речь выше.

Вскоре после игр с ЛТЦ в команде ЦДКА, ставшей признанным лидером советского хоккея, произошло расслоение. Часть ее игроков ушли в коллектив ВВС МВО. Не время и не место сейчас разбирать причины такого движения, но оно нарушило уже многие отлично налаженные тактические связи, разорвало, разметало с таким трудом созданные линии. В частности, распалась первоклассная тройка Бобров – Тарасов – Бабич. Центральный нападающий остался в армейском коллективе в качестве игрока и играющего тренера. Фланговые нападающие перешли в команду летчиков. Здесь к ним присоединился Виктор Шувалов, приглашенный в набиравший грозную силу столичный клуб из челябинского «Дзержинца». Заметил его здесь и определил его исключительно большие возможности Всеволод Бобров. Уже тогда его умение подмечать таланты, видеть спортсмена не только таким, каков он сейчас, но и в динамике его возможного творческого роста поражало глубиной и точностью определения.

Так родилась новая тройка, которой суждено было занять выдающееся место в истории отечественного хоккея.

В 1948 году, беседуя с нашими ведущими хоккеистами, их чехословацкие коллеги утверждали:

– Вы можете хоть со следующего сезона выступать на чемпионатах мира. Вы к этому вполне готовы…

Но прошло еще долгих шесть лет, пока руководители советского спорта отважились на этот шаг. Шесть лет мы варились в собственном соку. Шесть лет наш хоккей с шайбой, если не считать встреч с «ЛТЦ – Прага», был лишен творческих контактов с лучшими командами континента и мира. Конечно, это тормозило его развитие. Но был здесь и положительный момент. Находясь в вынужденной изоляции, наш хоккей никого не копировал, развиваясь своим путем, создавая свою школу, приобретая свой самобытный почерк и характер. Подавляющее большинство рыцарей шайбы пришли к ней от плетеного мяча. Они принесли на маленькие площадки вихревые скорости русского хоккея и огромную скоростную выносливость. Они принесли сюда и свои тактические принципы, свою приверженность к творческому, комбинационному построению атаки, к осмысленному коллективизму.