Леонид Горянов - Рыцари атаки

История нашего отечественного спорта богата примерами, когда за одну и ту же классную команду выступали по нескольку представителей одной и той же фамилии. В футболе это знаменитые династии Бутусовых, Старостиных, Артемьевых, Дементьевых, Канунниковых, в боксе – Щербаковых, в легкой атлетике – Знаменских… В хоккее же с шайбой Майоровы стали первыми, кто внес в жизнь клубов высшей лиги и сборной элемент «родственности». В спорте ее можно было только приветствовать. Левый и правый края сложившегося звена не просто хорошо понимали друг друга – они одинаково мыслили, и это придавало тройке необыкновенную монолитность.

Как и Борис, Евгений отличался необычайно бурным темпераментом и тем, что мы называем «спортивной злостью». И часто именно он взвинчивал, заводил своих замечательных партнеров, брал на себя, если требовала ситуация, роль камертона, по которому определялась общая тональность атаки.

Правда, темперамент, случалось, оказывал ему и плохую услугу. Женя был вспыльчив, задирист, часто затевал отчаянные споры на площадке и за ее пределами, что, конечно же, мешало ему и команде. Много неприятностей было у него за годы выступлений в большом спорте из-за не всегда правильно понимавшегося им чувства гордости. Женя считал унижением заявлять тренерам о своих травмах, плохом самочувствии и часто сам же горько расплачивался за это.

Но все свои видимые и невидимые недостатки (а у кого их нет!) он компенсировал великолепным мастерством, игрой подлинно высокого класса.

Майоров Евгений Александрович. Родился 11 февраля 1938 г. Заслуженный мастер спорта (1963 г.). В 1957 – 1967 гг. в команде мастеров московского «Спартака».

Чемпион СССР 1962 и 1967 гг. Второй призер чемпионатов страны 1965 и 1966 гг. Третий призер чемпионатов 1963 и 1964 гг. Провел более 260 матчей, забил 122 гола.

Олимпийский чемпион 1964 г. Чемпион мира и Европы 1963 и 1964 гг. Второй призер чемпионата Европы и третий призер чемпионата мира 1961 г. Сыграл на этих турнирах 20 матчей, забил 10 голов.

Когда в центре дуги, на двух полюсах которой неслись «реактивные братья», утвердился навсегда еще один замечательнейший форвард, всем нам новое построение показалось таким естественным, таким само собой разумеющимся, что мы даже не задавались вопросом, как складывалось это прославленное звено, где, каким образом был найден спортсмен, имя которого в конце концов присвоили тройке. Давайте же хоть сейчас восстановим в своей памяти интереснейшие страницы истории.

…Эту программку я до сих пор храню вместе с самыми драгоценными журналистскими реликвиями. Программка на очередной матч XII первенства Советского Союза между московскими командами «Динамо» и «Спартак». У «красных» под семнадцатым номером был записан Владимир Старшинов. И диктор точно так же объявила его по радио. Буквально никого из нас эта «опечатка» не смутила: имени новичка тогда никто из нас не знал.

Пока Слава сидел больше на скамейке для запасных. А на расстоянии протянутой руки от него играли прославленные мастера, чемпионы мира и олимпийских игр: Сологубов, Трегубов, Хлыстов, Гурышев… Молодой Старшинов глядел на них во все глаза.

– Учись Слава, учись старательно, – говорил ему его первый, оставшийся самым любимым тренер Александр Иванович Игумнов, твердо веривший в то, что вот этому ни на кого не похожему мальчишке уготована судьба большого мастера.

То, про что рассказано выше, происходило в далеком пятьдесят седьмом году. С тех пор прошло 25 лет. На календаре – восемьдесят третий. Имя заслуженного мастера спорта Старшинова сегодня знает весь спортивный мир, оно неотделимо от истории хоккея. Неотделимо от наших побед и нашей славы.

И вот мы сидим с ним друг против друга и ведем неторопливую беседу о прожитом. Беседу, которую я хочу предложить вниманию читателей.

« Вопрос:– Вы пришли в хоккей, когда сборная СССР только дебютировала на международной арене, когда, популярность этого вида спорта была далека от сегодняшней. Что же подсказало вам выбор? Почему вы сделали его? Какие обстоятельства способствовали этому?

Ответ:– Сейчас каждый мальчишка, едва научившись ходить, мечтает о дружбе с шайбой. В мое время у ребят были другие кумиры – футбол и русский хоккей. С них я и начал, придя в январе пятьдесят четвертого в ДЮСШ московского «Спартака» на Ширяевом поле. Плетеный мяч был тогда куда более в почете, чем шайба. И мы мечтали о больших победах на ледовых и зеленых полях. Но сильные команды по русскому хоккею были тогда в «Динамо», ЦСКА. Руководители нашего клуба опасались, что многие из нас, молодых, поддадутся соблазну перейти в коллективы, овеянные хоккейной славой, а с нами уже связывали определенные надежды, прежде всего в футболе. И вот зимой пятьдесят шестого явно с отвлекающей целью мне предложили сыграть за юношескую команду «Спартака» в официальном матче на первенство Москвы по хоккею с шайбой. Я никогда прежде не видел и не знал этой игры, плохо представлял, что надо делать. Играли против своих сверстников из столичного «Буревестника» и выиграли со счетом 2:1. Обе шайбы в ворота соперников, к своему большому удивлению, провел я. Это очень понравилось, понравилась и игра в целом. С того самого момента я и сделал свой выбор, хотя осознал это гораздо позже.