Алексей Горбылев - Мацумура Сокон («Великие мастера карате»)

Весь путь от Фучжоу до Пекина занимал от 40 до 90 дней. Марш­рут проходил через современные города Наньпин, Инцао, Цзинь-хуа, Ханчжоу. У города Чжэньцзян путешественники переправля­лись через реку Чаньцзян, далее через Янчжоу и Сюйчжоу добира­лись до г. Цзинань, близ которого переправлялись через Хуанхэ. Далее они двигались через Дэчжоу и Тяньцзинь и, наконец, попада­ли в Пекин. Протяженность маршрута, таким образом, составляла около 2,5 тысяч км. Большую часть пути миссии проделывали по воде на кораблях, но, тем не менее, дорога была очень утомитель­ной и подчас опасной, так что цинский эскорт из 50 воинов был не просто данью престижу.

Приехав в Пекин, официальные посланники Окинавы и их сопро­вождение останавливались в специальном гостевом дворце Хуйтунгуань, предназначавшемся для размещения послов и прочих официальных лиц, приезжавших в столицу Срединного царства из вассальных государств. За его стенами располагался рынок Небес­ной лазури, где рюкюсцы продавали привезенные с собой изделия ремесленников и скупали диковинки китайского производства. Бе­зопасность рюкюсских посланников, согласно установленному по­рядку, обеспечивали 20 телохранителей из числа гвардейцев Вось­мизнаменной маньчжурской армии, назначавшихся особым воен­ным чиновником, отвечавшим за безопасность иностранцев. По имеющимся данным, охраняли дворец Хуйтунгуань главным обра­зом воины ханьского происхождения (т.е. китайцы, а не маньчжуры).

Согласно «Подлинным записями великой династии Цин», окинавский полномочный посол Ко Дайкю прибыл в Пекин в конце декаб­ря 1836 г. Возможно, именно в этот день, как телохранитель посла в Пекин вступил и Мацумура Сокон.

Обычно окинавские даннические миссии проводили в Пекине око­ло 100 дней. Таким образом, Мацумура должен был провести в Пе­кине не менее 3-х месяцев, с декабря 1836 по конец марта 1837 г. Надо сказать, что время это для окинавцев, выросших в тропиках, было самым неподходящим, поскольку это самый холодный пери­од года в Пекине, когда дуют сильные ветры, и выпадает обильный снег.

В те дни трон занимал 8-й император маньчжурской ди­настии Сюань-цзун. Это было не лучшее время в истории маньчжурского правления. Многочисленные восстания различных религиозных сект и тайных обществ истощили казну государства, в страну ломились английские и фран­цузские колонизаторы, среди гражданских и военных чи­новников процветала коррупция, страна пришла в беспо­рядок. Короче говоря, попал Мацумура в Пекин в очень и очень непростое, беспокойное время. Зато ушу в эту эпо­ху процветало, так как владение им стало одним из важ­нейших факторов обеспечения собственной безопаснос­ти. Так что у Мацумуры, вероятно, было немало возмож­ностей познакомиться с китайскими воинскими искусства­ми. Тем более, что как телохранитель официального по­сла вассального государства он имел доступ во многие места, куда простая публика попасть не могла, и, как по­лагает Фудзивара Рёдзо, целыми днями жадно наблюдал за тренировками воинов Восьмизнаменной армии на их тренировочном полигоне или смотрел на занятия охраны императора, отрабатывавшей боевые приемы во Дворце воинской доблести – Уин-дянь.

Фудзивара предполагает, что гидом Мацумуры в его по­ходах по залам ушу был Сакугава Канга, который, по рас­четам, также входил в состав миссии. По имеющимся данным, это была уже третья поездка Сакугавы, и у него было немало влиятельных знакомых в городе. Вообще, Фудзивара считает, что Сакугава был своеобразным доб­рым гением для Мацумуры. По его мнению, именно он ре­комендовал каратиста на пост телохранителя посла, до­говорился со знакомыми китайскими чиновниками о пре­доставлении ему пропуска для выхода и входа в запрет­ный город, свел с нужными людьми. Фудзивара пишет, что невозможно представить себе, будто Мацумура, в ко­тором бурлила энергия и который прошел чрезвычайную по трудности тренировку в школе кэн-дзюцу Дзигэн-рю, мог ограничиться лишь своей официальной работой, про­ходившей главным образом в стенах дворца Хуйтунгуань. Он считает, что Мацумура выбирался из него наружу по вечерам и в одиночку предавался тренировкам на соседней площа­ди.

Когда и при каких обстоятельствах Мацумура познакомился со своим будущим учителем ушу мастером «И Ва», или, если призна­вать современное иероглифическое написание этого имени за под­линное, Вэй Бо по-китайски (яп. И Хаку), неизвестно. Фудзивара по­лагает, что «И Ва» был наставником императорских телохраните­лей, и что представил Мацумуру ему Сакугава Канга, который был давно знаком с мастером и практиковал тот же стиль ушу.