Гагик Карапетян - Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

«Профессионалов» у нас, напомню, тогда не было. Так что за олимпийцев-«любителей» они тоже имели право выступать. На подмогу в Варшаву прилетели серебряные призеры – защитники Альберт Шестернев (ЦСКА), Эдуард Мудрик и Владимир Глотов (оба – столичное «Динамо»), полузащитник «Спартака» Алексей Корнеев… Но они в национальной команде свое дело сделали. И психологически расслабились. «Олимпийцев» в этом плане постигла противоположная беда: одни, понимая, что на кону – последний шанс получить путевку в Токио, впали в мандраж. В настрое других доминировала самоуверенность. В частности, перед матчем зашел ко мне Олег Сергеев.

Хороший парень, великолепный левый крайний, в сборной представлял любимое «Торпедо». В моем кабинете то жаловался на мозоль, то еще на не бог весть какую-то болячку. Оказываю соответствующую помощь, а он своей думкой делится: «Вот я в Японии ни разу в жизни не был. Поедем-ка в Токио?!» – «Подожди! Надо еще гэдээровцев обыграть». – «Да обыграем! Мы их разметем!»

Вот такой настрой! Между тем перед игрой что-то нехорошее в воздухе носилось.

Все началось, обратите внимание, с нарушения неписаного футбольно– автобусного закона, согласно которому женщина на «борту» – дурная примета. Перед выездом на стадион в автобусе оказалась девушка – невеста переводчика. Соловьев и второй тренер Евгений Иванович Лядин деликатно промолчали. Все-таки мы находились в гостях. Но забурлили игроки. Тогда Вячеслав Дмитриевич очень вежливо дал понять переводчику: команда привыкла ездить на матчи без посторонних. Тот страшно расстроился, начал объяснять, что девушка заблудится, не найдет стадион… Соловьев, скрепя сердце, согласился: «Ладно, поедем с ней».

Отъехав 500 метров, автобус сломался. «Ну, вот, началось», – каким-то ничего хорошего не предвещающим голосом отметил защитник Анатолий Крутиков… Однако главное – как ни вспоминали после матча наши ребята: «Эх, не надо было невесту брать!» – произошло на поле. Соперник оказался крепким орешком. Футболисты ГДР вышли сражаться, не щадя ни себя, ни противника.

ГДР – СССР – 4:1 (2:0). 28 июня 1964 г. Дополнительный отборочный матч 2-го этапа в 3-й группе европейской зоны XVIII Олимпиады.

Варшава. Стадион «Десятилетие». 25 000 зрителей.

СССР: Лисицын, Мудрик, Шестернев, Хурцилава, Крутиков, Логофет, Корнеев, О.С. Сергеев, Серебряников (к), Севидов, Фадеев.

Голы: Клеймингер (16), Урбанчик (39), Серебряников (55), Фогель (82), Фресдорф (87).

В конце 1-го тайма серьезнейшую травму – повреждение голеностопного сустава – получил Корнеев. Замены, согласно регламенту, проводить не разрешали. В перерыве Соловьев чуть ли не приказал мне: «Делай что хочешь, но он должен выйти на поле!»

– Легко сказать! А что делать?

– Я тогда кое-как поднаторел. И хоть немногое, но умел. Но там другая сложность возникла. Варшавская арена гигантская. Чтобы попасть в раздевалку, пришлось пройти длиннющий коридор. Потом подняться на 2-й этаж. Когда игроки добирались туда, уже наступало время возвращаться обратно. А у меня игрок с такой травмой, что и шаг ступить – дикая боль.

– И что вы предприняли?

– Не стал волочить Алексея в раздевалку. Вводя обезболивающее средство, обкалывал ему голеностоп прямо на входе в подтрибунные помещения. Худо-бедно, но даже в полевых условиях парень на больную ногу встал. И отыграл весь 2-й тайм! Жаль только, что сборной подвиг Корнеева все равно не помог. Да и вместо неуверенного в себе Урушадзе в ворота поставили новоиспеченного спартаковца Владимира Лисицына. Из пропущенных мячей три точно «его» были. Вячеслав Дмитриевич за голову хватался. Но заменить-то, напомню, никого не мог.

– Так, может, не стоило ставить в «рамку» пришельца из алма-атинского «Кайрата»?

– Увы! Ошибся тут Соловьев. Да и я не подсказал. Молодой еще был! После поражения 2-й вратарь Анатолий Глухотко – он в «Торпедо» играл – так и сказал мне: «Ты, конечно, не психолог. Но все же доктор. Не видел, что ли, как у Лисицына руки дрожали перед игрой?» Эх, богаты мы поздним умом! Конечно, лучше было ставить Глухотко – из сибиряков, без комплексов, со здоровой нормальной психикой. А вот у Лисицына в этом смысле не все было в порядке – вероятно, сказались многочисленные травмы головы. Спустя несколько лет, выбросившись из окна, он в 33 года закончил жизнь самоубийством…

– Что произошло в дальнейшем с олимпийцами Соловьева?

– Да привычное дело – расформировали. Вернулись в Москву и разбежались. Ребята – по клубам. А я, сказав: «Все, хватит!» – вернулся к себе, под улюлюканье и гиканье моих любимцев-конькобежцев. Те долго потом подначивали: «Ну, что – не обеспечил путевку в Японию?» Так что продолжил работать с ними без совмещения с футболом. Правда, как случилось в дальнейшем, ненадолго.