Валерий Винокуров - Небо над полем

Поспеев видел, что и Свят теперь нервничал со всеми вместе, и случись то же, что произошло в первом тайме с незасчитанным голом, он уже не сдерживал бы товарищей, а первым ввязался бы в спор с судьей.

И все же Поспеев почувствовал, что только Свят способен наладить игру. Он этого хотел, чтобы именно Свят наладил.

Он слышал, как Свят решительно приструнил Говорова, не побоялся задеть самолюбие Збарского, что-то раздраженно кричал Хитрову, буквально рявкнул на Минина и даже упрекнул старика Шлыкова.

Поспеев видел, что все это по делу, и потому никто не обижался, не огрызался. И его не оскорбил резкий крик:

— У тебя что сегодня? Футбол или натирка паркета?

Так надо сейчас, иначе просто нельзя. Но Поспеев не заметил той минуты, когда игра приобрела стройность. Ему показался естественным, второй гол.

И хотя второй гол был забит без его участия, у Поспеева не возникло и тени сомнения: первый матч в «Звезде» — удача.

Поспеева удивило то, что в раздевалке он не увидел ни Сергея Каткова, ни Сосноры. Только удивило. Причин он искать не стал, да и не об этом он думал. Он благодарил Свята за вмешательство, за то, что он остановил, не дал схватиться с судьей, он был ему во всем благодарен, однако кое-что требовало выяснения сейчас же. И чтобы выяснить это, он должен был заговорить с сидевшим рядом Святом.

— Почему ты так долго… не принимал меня в игру? Из-за того, что я вышел на место твоего друга? Или брата?

И не видя, он понял, что младший Катков удовлетворенно усмехнулся. Но также понял, что другие слушают их.

— Даже если бы вместо меня, — ответил Свят. — Играл ты хорошо. Для первого раза. Но ко мне надо, привыкнуть. К сожалению, я такой.

— Я тоже, — не удержался Поспеев.

— Если у тебя хватит терпения, — сказал Свят, — мы сыграемся.

— У меня — хватит.

«У меня хватит? А почему нет? Я на все готов ради футбола, а тут — такой футбол может быть, что но ночам сниться будет. У меня — хватит. Ради футбола. И себя в футболе. И футбола в себе…»

Впереди шел Алеша Брайко. Поспеев понимал, в каком состоянии находится парень, но ничем не мог ему помочь: (незасчитанный гол остается — не мог потому, что не умел, и сейчас корил себя, зная, как нуждается Алеша в поддержке.

— Домой едешь? — спросил Поспеев, догоняя Брайко.

— Завтра поеду, — тихим голосом ответил Алеша. — Понимаешь, Свят пригласил к себе.

Новость эта удивила Поспеева: он не привык к таким отношениям между футболистами — ведь Брайко, по сути-то, мог стать конкурентом именно Святу Каткову. Поспеев поймал себя на мысли, что в этой команде властвуют какие-то особые отношения, какой-то незнакомый и редкий климат. Значит, вот что такое «Звезда» — особый климат?

— А ты? — спросил Алёша.

— Да нет, я не поеду. А ты будешь там — много обо мне не болтай.

Алеша неловко кивнул, наверняка соглашаясь против своего желания. Поспеев знал, что кто-нибудь ждет у выхода. Наверно, режиссер из цирка. Случайный друг. Случайный. Только так. Вот у Алеши случайных друзей не будет.

«А я в его годы мечтал о друзьях? Мечтал. Но разве о таких, как этот, из цирка?»

Поэтому никто и не пригласил к себе. А ведь все знают, что до дому сто километров. Что места в общежитии еще не выбили. Да и номер в гостинице не сделали. Живи на загородной базе. Ни холодильника, ни газовой плиты. Когда кухня не работает, все на замках. А почему? Значит, Савельев в нас еще не верит — только и всего.

— Васек!

— Иду.

— Играл ты как бог!

— Слышал уже.

— Да брось ты! Поедем в цирк. Дело есть.

«Так всегда. Вместо того, чтобы у кого-нибудь из ребят переночевать или домой поехать, — хоть на поезд уже опоздал, на попутных всегда можно добраться — отступление. Всегда так. А что эта цирковая жизнь? Грош ей цена. Скольких она сожрала — и меня тоже? Наверное, и меня тоже. Нет, никогда!»

— Ладно, поедем в цирк.

— Там такие девочки ждут! Как раз в твоем стиле, веришь?

— Ладно, поедем...

Андрей шел под моросящим дождем, пытаясь мысленно поставить в какой-то причинно-следственный ряд события прожитого дня.

Он хотел было задержать такси без зеленого огонька, по машина свернула к светившемуся огромными окнами ресторану. Какой-то длинноногий с пышной седой гривой мужчина выскочил из нее, пробежал под дождем к подъезду ресторана. Не успел он открыть дверь как она — будто сама — распахнулась, и на политый дождем тротуар выскочили две не такие уже и молодые женщины — то ли крашеные под цвет жареных каштанов, то ли в париках, а за ними… Андрей не хотел верить своим глазам. Он поднял воротник плаща и пошел прочь. Дождь не щадил его.