Макс Юрбини - Футбольные истории

— Договорились…

Уже на следующий день, чуть свет, Копа посетили два врача. Он принял их довольно прохладно, как и подобает такому упрямцу, и всем своим поведением ясно давал понять, что подобные действия ему не по вкусу. Потребовалось энергичное вмешательство двух медиков, чтобы его образумить…

Оба хозяина нетерпеливо ждали диагноза…

— Как видишь, визит затягивается, стало быть, Копа чем-то серьезно болен. Они, конечно, будут делать анализы, и придется ждать результатов, чтобы определить его состояние.

— Не сгущай краски! Они могут искать даже то, чего никогда не существовало. С медиками такое случается…

— Именно поэтому я и боюсь, как бы они не запретили ему участвовать в официальных матчах.

— Ну и что… это вовсе не катастрофа. Он все равно мог бы приносить пользу французскому футболу. Имея в его лице такой образец, мы бы подготовили

блестящую смену, уверяю тебя.

— Если смотреть с такой точки зрения, конечно, нет ничего страшного. Но, что ни говори, это был бы преждевременный уход. Особенно для публики… Его своеобразный стиль очень ценят. Да, да! Копа есть Копа. Вспомни: с самого же начала он поступал по-своему, он выработал необычайный стиль игры. Ему пытались подражать, но ни у кого ничего не получилось даже за границей. Это класс, высокий класс. И, кроме того, Копа — боец, он сражался до конца и безотказно: в любое время года и на любом поле, сухое оно или мокрое, удобное или неудобное, даже если на нем невозможно было играть.

— Но ты говоришь уже в прошедшем времени. Это как раз и доказывает, что прежнего Копа больше не существует.

Беседу прервало появление врачей, которые констатировали:

— У вашего подопечного ничего серьезного нет. Подождем результатов анализа, чтобы окончательно в этом убедиться. Но, на наш взгляд, ему необходимо одно — вернуть свою былую уверенность. И через несколько недель он будет так же силен, как и прежде. Быть может, даже еще сильней.

«Произведенный нами анализ не обнаружил ничего подозрительного. Ваш подопечный в состоянии продолжать выступления».

Этот вывод привел в восторг ярого защитника Копа.

— Начинаем с нуля, — сказал он своему другу. — Две недели методичной и умеренной подготовки и возвращение в строй через парадную дверь. Договорились?

— Мы это уже решили. Но предупреждаю: это последняя попытка. Либо он покажет себя, и тогда я беру свои слова обратно, либо он опять нас подводит, и мы тут же отказываемся от его услуг.

— Договорились! В своем Копа я уверен! Он заставит замолчать злые языки… и начнет с тебя.

Вскоре спортивная пресса сообщила о триумфальном возвращении Копа в большой футбол: «Замечательная победа Копа. Мастер, которого поторопились сбросить со счетов и о котором еще заговорит весь мир».

Копа… Блестящий игрок, подготовленный Пьером Пела. На какое-то время он действительно доставил немного хлопот своим хозяевам…

У него безошибочные суждения, и он высказывает их в простейшей форме. Но он не откровенен. О, далеко не откровенен! Это чемпион непримиримости в футболе, где он доводит до нервного приступа самых невозмутимых людей.

Нума Андуар идет по жизни с улыбкой на устах, принимая людей такими, какие они есть, а не какими хотят казаться. Но он остерегается об этом говорить, и в этом его сила. В окружающем его мире, где так много поддельного, он показал всем, от самых больших до самых маленьких, что пример и здравый смысл стоят самых ученых теорий.

Да, Нума родился хитрецом. Он был отличным защитником в «Олимпик д'Антиб» и всегда хвастает тем, что неоднократно входил в состав сборной Франции… в качестве запасного.

— Гастон Барро, отбирающий игроков для нашей сборной, очень меня любил, — вспоминает он. — Я часто говорил ему: «Доставьте мне удовольствие, но только не включайте в основной состав». Я знал, что не обладаю экстраклассом, но я обожал футбольную среду и путешествия.

Самым экзотическим и самым далеким было путешествие в Уругвай, куда команда Франции отправилась в июле 1930 года для участия в розыгрыше первого Кубка мира. Пятнадцать дней на борту «Конт Верд», шедшего в Монтевидео, две недели, полные веселья, в окружении отдыхающих коллег. Там были Тепо, Матле, Капель, Пинель, Шантрель, Виллаплан, Либерати, Дельфур, Машино, Люсьен Лоран и Ланжийе. Так как федерация не назначила специального тренера, Шантрель взял на себя заботу о физической подготовке, которой занимались каждое утро на палубе, прямо среди пассажиров, сначала ошеломленных, а затем и очарованных бьющей через край юностью.