Василий Панов - Капабланка

Произвело неприятное впечатление неприглашение Ласкера, который во всех турнирах обгонял Капабланку. Старый корифей был очень обижен и в печати обрушился на Капабланку, который на это ответил так: «Дважды с 1911 г. я счел необходимым защищаться от нападок со стороны Ласкера и был вынужден даже перестать разговаривать с ним в течение нескольких лет. В конце концов я простил его: во-первых, потому, что всегда питал к нему восхищение, как к великому шахматисту, во-вторых, потому, что он гораздо старше меня, в-третьих, за то, что он столько лет был чемпионом мира. Теперь в третий раз Ласкер обрушивается на меня, хотя с моей стороны это ничем не вызвано».

Формально Капабланка был ни при чем, но, конечно, это для него постарался оргкомитет, опасавшийся новой победы Ласкера.

Не участвовали в турнире Рубинштейн, единственный из маэстро имевший лучший счет против Капабланки (один выигрыш при нескольких ничьих), Рети, выигравший после долгих лет «иммунитета» от поражений в 1924 г. у чемпиона мира, и Боголюбов, потребовавший экстра-гонорар. Оргкомитет отказал ему в этом, но Капабланка написал «немецкому» маэстро письмо, в котором обещал, что если тот возьмет второй приз, то он с ним сыграет в первую очередь матч на мировое первенство. Это письмо стало известно Алехину, и он его не забыл. Боголюбов же играть в турнире отказался.

Алехина, уже обеспечившего проведение матча, возмутило и другое. Несомненно, чтобы угодить Капабланке, оргкомитет включил сначала в программу турнира пункт, что первым кандидатом на матч с чемпионом мира будет участник, занявший в турнире первое или второе (если первым будет Капабланка) место. Алехин заявил резкий протест и пригрозил отказом от участия в турнире, если пункт не будет снят, и оргкомитет был вынужден принять ультиматум Алехина, так как без его участия турнир терял всякое значение. Но у Алехина остался горький осадок от этой трепки нервов.

Накануне турнира Капабланка опубликовал в газете «Нью-Йорк таймс» статью, в которой просвечивала тревога за исход предстоящей борьбы. Дав лестные характеристики участникам турнира, и особенно Алехину, «который может считаться достойным претендентом на мировое первенство», Капабланка перешел к себе:

"Остается обсудить только шансы автора этих строк. Было бы отъявленным лицемерием сказать, что я не рассматриваю себя как претендента на одно из первых трех мест. Если попросту сравнить мои предыдущие достижения с достижениями любого другого участника, вывод напрашивается сам собою. Да и ясно, что чемпион мира должен обладать качествами, которые не так-то легко обнаружить у его соперников. Я сознаю, однако, что такие качества непостоянны и что теперь я, может быть, слабее, чем в свои лучшие времена — десять лет назад. По моему мнению, я был в расцвете сил в Гаване, когда играл матч с Костичем и тот проиграл пять партий подряд. С другой стороны, некоторые из моих соперников, если не все, теперь сильнее, чем раньше. Насколько велика разница в результате снижения моих сил и усиления соперников, покажет итог турнира.

Интересно сравнить прошлое с настоящим. В своем первом международном турнире в Сан-Себастьяне в 1911 г. я не вызывал большого доверия как претендент на первый приз, но был полон честолюбия и благодаря Богине Удачи преуспел в завоевании славы. Сейчас я заслужил доверие, которое достигается лишь годами непрерывных успехов, но честолюбия почти нет, и легкомысленная Лэди уже не так добра ко мне. Тогда я не знал достоинств своих противников, но обладал огромной работоспособностью. Теперь я изучил противников до косточки, но — увы! — работоспособность уже не та. Тогда я был очень нервен и легко расстраивался. Теперь я холоден, собран и меня не взволнуешь и землетрясением! Я теперь имею больше опыта, но меньше сил. Может ли возродиться былая сила? Скоро увидим. Сцена готова, и вот-вот взовьется занавес над тем, что должно быть одним из самых достопамятных шахматных соревнований".

В этом высказывании раскрыты классические ощущения опытного профессионала перед трудным выступлением. Но течение турнира показало, что Капабланка сумел на этот раз полностью мобилизовать себя и возродить «былую силу», которую он недостаточно холил.

Уже с третьего тура Капабланка захватил лидерство и до самого конца не выпускал его, из круга в круг увеличивая разрыв между собой и ближайшим соперником. Он выиграл матчи из четырех партий у всех участников, в том числе у Алехина (+1, =3). Капабланка обеспечил себе первый приз за несколько туров до конца и, не имея ни единого поражения, обогнал взявшего второй приз Алехина на 2½ очка! В его партиях, как и раньше, сочеталась глубокая стратегия с блеском остроумных комбинаций. После такой заслуженной победы трудно было поверить, что Капабланка может утратить звание шахматного короля.