Игорь Фесуненко - Чаша Мараканы

Торжественный обед с банкирами не получился.

Измученные герои отказались подвергаться еще одной пытке и выслали с извинениями Авеланжа. Самый богатый человек страны – Вальтер Морейра Салес и его друзья вынуждены были поедать креветки и ананасы в грустном одиночестве, прислушиваясь к рокоту барабанов и взрывам петард, озарявшим небо Копакабаны дымными вспышками.

А богиня в это время устроилась на покой в надежно запертом сейфе отеля. Это были последние минуты отдыха усталой Нике. Начиная со следующего дня она должна была отправиться в долгое путешествие по стране. Разработанный Авеланжем маршрут ее следования был рассчитан на несколько месяцев.

На церемониях, на торжествах открытия новых стадионов, на спортивных ассамблеях и предвыборных митингах маленькая золотая статуэтка должна была служить катализатором патриотических настроений и воодушевлять соотечественников Пеле на всевозможные героические деяния. С трепетным восхищением ее созерцали строители Трансамазонской магистрали и пастухи бескрайних степей Рио-Гранде, измученные нескончаемой засухой кабоклос – крестьяне северо-востока и шахтеры Минас-Жерайса.

Замерев в положение «смирно», на нее благоговейно глазели заключенные центральной тюрьмы Рио«Лемос-де-Брито», а спустя несколько дней ее робко ощупывали своими чуткими пальцами воспитанники колонии имени Бенджамина Констана для слепых детей.

Если для них Нике являлась источником возвышенных эмоций и патриотической гордости, то для бесчисленной армии политиков и администраторов чиновников и партийных функционеров она стала щедрым родником внеплановых политических дивидендов. Окончание чемпионата мира совпало с разгаром предвыборной кампании. Готовясь к борьбе за депутатские мандаты, руководители правящей партии АРЕНА разработали и направили своим местным комитетам документ с предложением максимально использовать победу в Мексике для завоевания голосов избирателей. Сказано – сделано. Не успели смолкнуть торжественные речи и звуки фанфар, как на улицах бразильских городов появились машины, исторгавшие из громкоговорителей записанные на пленку велеречивые обещания кандидатов в перемежку с кусками репортажей о мексиканских матчах. В избирательные участки направлялись для раздачи населению мешки открыток и плакатов с портретами чемпионов, мимеографические копии их автографов и наборы почтовых марок, выпущенных в честь победы.

Оппозиционная партия МДБ, спохватившись, попробовала протестовать. Депутат парламента падре Нобре выступил в палате представителей с язвительной репликой, заметив, что четыре года назад АРЕНА отнюдь не пыталась взять на себя ответственность за поражение в Англии. С саркастической улыбкой падре Нобре поинтересовался, кто из футболистов или тренеров сборной заявил о своей принадлежности к рядам АРЕНЫ. И попросил разъяснить ему, какое отношение имели к мексиканским подвигам Пеле и Жаирзиньо почтенные депутаты, заседавшие в парламентских креслах?

Этот выпад не был, разумеется, оставлен без ответа: вице-лидер правительственного большинства с негодованием отверг инсинуации оппозиции, пояснив, что успех правящей партии заключался в том, что именно благодаря ее усилиям вся бразильская нация получила возможность наблюдать мексиканские баталии по телевидению!

В те дни чемпионы мира были нарасхват. Депутаты и кандидаты в депутаты, губернаторы и их будущие преемники, правительственные чиновники и политические боссы спешили увековечить себя для потомства, фотографируясь в обнимку с усталыми, послушно улыбающимися победителями и с безответной Нике в руках. Сеньор Авеланж, прибывший на предвыборный митинг в столицу штата Рио-Гранде-доНорте – город Натал, заявил, что кандидат партии АРЕНА в сенат сеньор Жесес Пинто Фрейре является, по его мнению, «настоящим «три-кампеоном» мира по футболу». Поблескивавшая в руках Авеланжа Нике должна была с непреложностью нотариального штампа зафиксировать истинность этого утверждения.

Всему бывает конец. Начали постепенно затихать и страсти, вызванные возвращением победителей.

Пришло время заняться текущими футбольными делами. Подвести, так сказать, баланс. Наметить новые пути и перспективы. И тут стали происходить события, мягко выражаясь, странные.

Еще ликовали беззаботные мулаты, еще не рассеялся дым ракет, еще обсуждались забитые и незабитые голы, а на страницах газет начали появляться статьи с рассуждениями «о тяжелых потерях» ведущих клубов, вызванных участием их игроков в чемпионате. Раздались голоса с предложениями распустить сборную на пару лет для «возмещения ущерба», причиненного «Сантосу» и «Ботафого», которые вынуждены были нести убытки вследствие того, что прикованная к телевизорам, транслировавшим матчи из Мексики, торсида забыла на время о родных стадионах. Заволновалась футбольная биржа, узнав о том, что «Фламенго» объявило о продаже Брито.