Игорь Фесуненко - Чаша Мараканы

Последовательному и детальному освещению подвергалась личная жизнь футболистов, их близких и дальних родственников, однокашников и соседей по дому, действительных и мнимых подруг. И разумеется, все непрерывно поучали Загало и сокрушались о неминуемом поражении, которое ждет команду Бразилии под его руководством.

С каждым днем страсти на этой обезумевшей ярмарке футбольных и околофутбольных новостей накалялись все более. И с каждым часом росла волна газетного прибоя, выплескивая на головы обалдевших обывателей серую пену «достоверностей», прогнозов и мнений. Так продолжалось до того всколыхнувшего весь Рио-де-Жанейро дня, когда команда отправилась в Мексику.

3 июня 1970 года… После полудня жизнь страны просто залихорадило! Необычно рано заполнились автобусы на линиях, соединяющих центральные районы Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу и других городов с предместьями. Закончив работу раньше обычного, люди спешили домой, к телевизорам. Старый кассир банка «Боа-Виста» Жоаким Перейра впервые не сердился на торопливость клиента: как и я, он торопился домой… Спешили разносчики телеграмм и бродячие торговцы, налоговые инспекторы и сборщики мусора, вывозящие из подвальных этажей небоскребов старые газеты и пивные бутылки. Вечерние школы отменили свои занятия, магазины закрылись на два часа раньше, почтовые отделения перестали принимать корреспонденцию, правительственная радиопрограмма «Голос Бразилии» была перенесена на другие часы. И торопливо семенящие по Копакабане мулатки в мини-юбках не получали обычных комплиментов: мысли самых горячих поклонников женской красоты сосредоточились в этот день на других ногах. Куда менее красивых и гораздо более далеких…

Время приближалось к семи часам вечера, и на улицах, связывающих деловой центр Рио с жилыми кварталами – Ботафого, Копакабаной, Леблоном, возникла грандиозная автомобильная пробка: все бежали домой. Проложенные в век дилижансов и газовых фонарей, эти улицы не были рассчитаны на телевизионно-футбольный психоз. На улице Сан-Клементе в нескончаемой веренице «виллисов», «фольксвагенов», автобусов, «шевроле» и грузовиков, стиснутой между облупившимися стенами старых домов, жалобно взвизгивала, умоляя уступить ей дорогу, белая машина «скорой кардиологической помощи». Напрасно! Незавидна была судьба человека, ожидавшего ее в этот драматический час. В миллионах домов дрожащие от нетерпения пальцы поворачивали рукоятки и нажимали кнопки телевизоров. Серебристые тени бегали по скуластым лицам мулатов и негров, белых и китайцев, итальянцев и арабов, японцев и… кого только нет в этой громадной Бразилии!…

Во дворце Ларанжейрас сел к телевизору в окружении членов семьи и ближайших чиновников своей канцелярии президент страны генерал Гарастазу Медиси. Сюда получили также доступ фотографы, аккредитованные при правительстве. Но с условием: закончить съемку до первого удара по мячу. Губернатор Рио-де-Жанейро Неграо де Лима чувствовал себя на седьмом небе: он был одним из маленькой группы счастливчиков, для которых министерство связи организовало трансляцию матча в цветном варианте.

В эти же минуты, вспотев от напряжения и страха заблудиться в безбрежном мире эфира, ловя волну Гвадалахары, крутили тумблеры своих потрепанных транзисторов сборщики каучука с берегов Тапажос, одного из притоков Амазонки. В тех краях еще нет телевизоров, да и радио легче услышать из Гаваны или Москвы, чем из Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу: уж больно невелики мощности бразильских станций.

Но вот, отмахиваясь от москитов, закладывающих угрожающие виражи над их головами, сборщики каучука вылавливают наконец из суматошной и истеричной какофонии чуть слышные призывы Валдира Амарала – знаменитого футбольного комментатора радиостанции «Глобо»: «Внимание! Говорит Гвадалахара! 15 часов 58 минут по местному времени! Сеньоры, друзья, соотечественники! Вы слышите, как на стадионе «Халиско» звучит гимн нашей великой родины – Бразилии!»

А в автомобильной пробке на Сан-Клементе, взывая о милосердии, по-прежнему воет белый автофургон «Скорой помощи». Нервно трепещут на прохладном ветру желто-зеленые бразильские флаги, кое-где ввинчиваются в потемневшее небо первые робкие ракеты, рассыпаясь над городом горячими нетерпеливыми брызгами. Пустеют бары, обычно переполненные в этот час.