Степан Давыдюк - Плененные шахматами

Целый день шахматисты одного из подмосковных городов искали среди местных жителей человека, который знает венгерский язык. Вечером перед ними должен был выступить гроссмейстер Ласло Сабо из Будапешта, участвовавший в московском международном турнире 1963 года. Традиционный сеанс одновременной игры и лекцию «Все о шахматах и шахматистах» ждали с нетерпением.

В конце концов поиски переводчика завершились успехом, и он вместе с гроссмейстером вышел на сцену.

– Благодарю вас за теплую встречу, – сказал Сабо по-русски и прочитал лекцию на русском языке, что явилось приятным сюрпризом для всех собравшихся.

Своего крупнейшего успеха Исаак Болеславский добился на турнире претендентов (Белград, 1950 год): разделил с Давидом Бронштейном первое-второе места. В это время тренером-секундантом гроссмейстера был мастер Алексей Сокольский, характером напоминающий своего коллегу. Оба были скромны, молчаливы, немного замкнуты.

Вечером после игры они любили побродить по тихим аллеям будапештского парка Маргит-Сигета, не говоря друг другу ни слова. Иногда к ним подходили другие участники турнира и ради шутки вызывали Сокольского на какой-нибудь разговор. Видя, как его тренер «непривычно много» говорит, Болеславский отворачивался и, махнув рукой, сердито ворчал:

– Болтун!

Все мысли Болеславского в то время были настолько подчинены интересам турнира, что несколько слов, сказанных в течение часа, казались ему лишними.

Под стать Болеславскому был знаменитый художник Ганс Макарт. Он с удовольствием играл в шахматы, но терпеть не мог, если его партнер во время игры произносил хотя бы слово.

Одному господину, который желал познакомиться с Макартом, посоветовали достичь этой цели посредством шахмат. Его предупредили о странности художника, и партия протекала при глубоком молчании. Вместо слова «шах» партнеры дотрагивались рукой до короля противника.

Партия приближалась к завершению. Делая последний ход, партнер Макарта возвестил о своей победе обычным: «шах и мат». Макарт поднялся со стула, недовольно смешал фигуры и резко сказал противнику:

– Болтун!

Знакомство не состоялось.

Пауль Керес однажды пошутил, что женщины играют в шахматы хуже мужчин, потому что не могут выдержать пятичасового молчания за доской. Однако это утверждение задолго до того, как его высказал Керес, начисто опроверг Мигуэль Найдорф. Почти после каждого сделанного хода он вскакивал со стула, и гуляя по турнирному залу, непременно отыскивал себе собеседника. Это не помешало ему длительное время быть одним из сильнейших гроссмейстеров мира.

Джон Гроссер, президент шахматного клуба в американском городе Хартфорде (штат Коннектикут), категорически отказывался выдавать женщинам членские билеты. Когда в 1982 году его спросили, почему он так поступает, Гроссер ответил:

– Шахматы требуют молчаливой сосредоточенности. Между тем, по последним статистическим данным, женщины произносят в среднем 12 620 слов в день. Даже коммивояжеры, расхваливающие свой товар, говорят меньше – они обходятся 11 800 словами, полицейские произносят 10 860, священники – 3423, а монахи – 860 слов в день.

Этот выпад не остался без ответа. Местное отделение общества защиты прав женщин опубликовало заявление, в котором говорилось: «Если бы мистер Гроссер встретился за доской с любой из участниц женского шахматного чемпионата СССР, то, даже оставаясь немым как рыба, все-таки получил бы мат уже на первом часу игры. Поэтому пусть не выдает себя за шахматного титана, а лучше идет в монахи. Тогда он обретет достойных собеседников и будет избавлен от столь ненавистного ему женского общества».

Во время матча между сборными командами Советского Союза и избранных шахматистов мира (Белград, 1970 год) к французскому мастеру и шахматному журналисту Анри Каттози подошел как-то американский гроссмейстер Ларри Эванс и сказал:

– Знаете, вы очень понравились Бобби Фишеру. Он меня спросил, что это за симпатичный репортер, который никогда не пристает ко мне с идиотскими вопросами.

Каттози улыбнулся и ответил:

– Передайте мою благодарность мсье Фишеру за столь лестное мнение… Что касается «идиотских» вопросов, то я не смог бы ему их задать, даже если бы захотел, потому что не знаю английского языка.

Страстным поклонником шахмат был Александр Алехин. Одна молодая журналистка, совершенно не умеющая играть в шахматы, была убеждена, что сможет о них что-либо написать, если побеседует с чемпионом мира.