Степан Давыдюк - Плененные шахматами

– Обладает ли Фишер чувством юмора? – спросили Марка Тайманова.

– Да, однако во время игры оно ему совершенно не нужно. Значительно нужнее юмор его соперникам, – улыбнулся ленинградский гроссмейстер.

Звание гроссмейстера накладывает на его обладателя дополнительные обязательства, и не только в сфере шахмат.

Англичанин Энтони Майлс первым из соотечественников стал гроссмейстером. Через несколько дней после этого знаменательного для него события Майлс сыграл в футбольном матче за команду своего университета, где «умудрился» из выгоднейшего положения не забить гол.

– Вы не гроссмейстер, а шляпа, сэр! – презрительно бросил в адрес Майлса после игры его научный руководитель.

Эффектная комбинация, проведенная венгерским гроссмейстером Гедеоном Барца на одном из международных турниров, удостоилась приза за красоту. На французской границе у гроссмейстера, который возвращался домой, тщательно проверили багаж. Внимание сотрудницы таможни, очаровательной блондинки, привлекла оригинальная статуэтка из мрамора.

– Откуда она у вас?

Давно поседевший ветеран ответил:

– Это заслуженный мною приз за красоту.

Девушка с иронией бросила взгляд на гроссмейстера:

– Представляю, как выглядели остальные…

В 1972 году известная югославская шахматистка Милунка Лазаревич предложила аргентинскому гроссмейстеру Мигуэлю Найдорфу организовать в его стране международный женский турнир.

– Пожалуйста, если вы найдете 12 красивых блондинок, играющих в шахматы, – сказал аргентинец.

– Я их найду! – уверенно ответила Милунка и добавила: – Если вы найдете 12 красивых гроссмейстеров, все равно, блондинов или брюнетов.

Как добрую память о встрече со знаменитыми шахматистами собирают автографы многие любители шахмат.

В 1972 году в Бресте побывал Исаак Ефремович Болеславский. После сеанса одновременной игры один любитель, обладатель богатой шахматной библиотеки, пригласил гроссмейстера в гости. Болеславский с интересом просмотрел целый ряд редких книг. В конце дружеской встречи брестчанин достал с полки книги, автором которых был Болеславский, и попросил оставить автографы. Когда Исаак Ефремович любезно выполнил просьбу, хозяин предложил ему расписаться… на всех шахматных книгах его обширной библиотеки. Добродушный гроссмейстер с большим трудом убедил настойчивого собирателя автографов, что этого делать не следует.

Во время 39-го чемпионата СССР (Ленинград, 1971 год) у выхода из-за кулис всегда толпились охотники за автографами. Вот в зрительном зале появился гроссмейстер «Давид Бронштейн».

– Гроссмейстер, пожалуйста, надпишите вашу книгу, – обратился один из зрителей.

– Не буду! Это не моя книга.

– А чья же?

– Бронштейна.

– А вы кто?

И международному арбитру из Ленинграда Дэуэлю в очередной раз пришлось объяснять, что он не Бронштейн, а лишь похож на гроссмейстера.

На турнире претендентов (Загреб, 1959 год) охотники за автографами сильно докучали участникам. Михаил Таль, чтобы разрядить обстановку, сам ринулся однажды в толпу болельщиков и стал налево и направо раздавать автографы. При этом он ставил не одну подпись, а две. Первой была размашистым почерком написанная и безукоризненно подделанная «подпись» Фишера, в вторая – его собственная.

– Зачем вы это делаете? – улыбаясь, спросил Таля известный составитель шахматных этюдов Харольд Ломмер.

– Видите ли, – смеясь ответил Таль, – я этого парня уже трижды обыграл, поэтому имею полное право царапать его фамилию…

На проходившей в 1962 году в Варне Всемирной шахматной Олимпиаде к Фишеру обратилась одна собирательница автографов. Американский гроссмейстер в этот раз не отказал, но своей подписью занял всю страницу.

– А где же место для других автографов? – спросили Фишера.

– Остальные – ерунда! – последовал ответ.

Чемпион мира Капабланка иногда неохотно давал автографы. Во время турнира, в котором играл кубинец, один любитель предпринял несколько безуспешных попыток получить автограф Капабланки. Наконец, желая оставить память о встрече с Капабланкой, он обратился к одному из зрителей:

– Распишитесь, пожалуйста!

– Вероятно вы меня с кем-то путаете, – удивленно сказал шахматист, – я не мастер и играю очень посредственно.

– Да, но ведь вы недавно разговаривали с самим Капабланкой! – привел неожиданный аргумент любитель.