Л Замятин - Эверест, юго-западная стена

19 марта. Эдик с Колей выходят налегке первыми. Они должны искать проход дальше. Все остальные делают грузовую ходку. Нам предстоит установить палатку для снаряжения и сложить в неё принесённый груз. В лагере остался только офицер связи мистер Биста. Путь нам уже знаком, и места, намеченного для установки палатки, достигаем часа через два. Устанавливаем и закрепляем палатку, складываем в неё снаряжение. Здесь же оставляем лестницы.

Шерпы быстро уходят, не забыв перед этим покормить своих богов. Все они принесли с собой немного риса и, бормоча молитву, разбросали его по окружающим нас трещинам.

Насколько позволяет видимость, наблюдаем за работой Эдика и Коли, у которых опять возникли трудности с выбором пути. Эдика так и тянет выйти на середину ледопада, абсолютно непроходимую по данным разведки 1980 года.

Во время очередной радиосвязи передовая двойка попросила поднести им лестницы. Бэл понёс. Две лестницы он вынес выше того места, где работали Эдик с Колей. Трудно представить выражение их лиц, когда сверху им подали лестницы. А весь секрет состоял в том, что Бэл прошёл по более простому пути, разведанному им с Анатолием Георгиевичем накануне. Когда Володя вернулся, мы втроём направились вниз.

По пути обсуждали предстоящий день. Все наши разговоры об одном: пора бы и молодёжь (то есть Володю и меня) пустить поработать первыми. Чувствуется, что старший тренер поддаётся нашим уговорам. А вечером, когда по заведённому правилу обсуждается план на завтра, Анатолий Георгиевич объявляет, что двойка Мысловский — Чёрный отдыхает, а наша тройка уходит наверх — искать проход дальше.

Всех беспокоит ветер, который начал дуть со второй половины дня. Порывы его то усиливаются, то стихают. Решили ещё раз понадёжней закрепить палатки.

Ветер не успокоился. Его порывы стали более резкими, и мы провели беспокойную ночь. Опасаясь, что палатку перевернёт, мы с Бэлом пытались весом своего тела прижать её с противоположных сторон. Лишь только ветер стихал, мы погружались в сон до очередного порыва. Эта ночь вспоминалась нам потом как одна из самых трудных и беспокойных.

20 марта. За ночь ветер натворил немало бед. Завалена большая палатка, продукты и снаряжение разбросаны по всему лагерю. Опасаясь, что взлетит в воздух “кают-компания”, шерпы сбились на своём настиле в кучу и укрылись сверху палатками, предназначенными для верхних лагерей. В “кают-компании” полнейший хаос: столы перевёрнуты, посуда, консервы и мелкое снаряжение перемешаны. Удивительно, что не разбились фаянсовые кружки, привезённые нами из дома. Палатка старшего тренера обмотана верёвками и напоминает огромный кокон. Позже мы узнали, что ночью обмотал её для устойчивости Эдик, пришедший на помощь Овчинникову.

Начинаем приводить лагерь в порядок. Как только становится ясно, что ветер стихает, быстро одеваемся, выходим наверх. Но ещё несколько часов мы ощущаем силу ветра. Однажды в момент подъёма на крутом . снежном склоне нам пришлось даже лечь, уцепившись двумя руками за ледоруб, вбитый в снег по самую головку.

Кажется, этот мощный порыв ветра был последним.

Хаос гигантских ледяных блоков с отвесными стенами. Множество неглубоких трещин двухметровой ширины. Мы пробираемся между глыбами по узкому ледовому лабиринту. Перильная верёвка закреплена за выступы льда или за крючья. То и дело приходится преодолевать вертикальные стенки, упираясь спиной в одну стенку, а ногами — в другую. И хотя идём без груза, буквально продираемся через глыбы льда, зажимающие нас с двух сторон. Ясно, что проложить постоянную дорогу здесь нельзя.

Преодолев ледовую стенку, выбираемся на ровное плато, изрезанное узкими, но глубокими трещинами. Когда заглядываешь в трещину, видишь, что ледовые блоки стянуты верёвками предыдущих экспедиций. Кажется, что только благодаря этим верёвкам плато до сих пор не развалилось. После замера высоты оно получило название “5800”.

Конечно, нас не устраивал путь, по которому вышли на это плато снизу. Но сейчас мы стремились вверх, решив переделать этот участок подъёма на обратном пути. Сейчас нам преграждал дорогу ледовый гребешок, спускающийся сверху и рассекающий плато на две примерно равные части. Не теряя времени, начали подъём в лоб.