Л Замятин - Эверест, юго-западная стена

Устраиваемся в гостинице и отправляемся на прогулку по Катманду. Сурский увлечённо рассказывает об истории Непала. К сожалению, в шуме и сутолоке не всё удаётся расслышать. Хочется всё рассмотреть, пощупать собственными руками. Увиденное поражает своей необычностью. Мы ещё не ориентируемся. Улицы переполнены туристами, торговцами сувенирами. Стоит лишь остановиться, как тотчас же подбегают мальчишки, предлагая украшения из камней, марки, монеты. Они внимательно разглядывают нас и сразу же обращают внимание на часы. Предлагают меняться. Так и передвигаемся, окружённые толпой мальчишек.

Людской гомон, клаксоны велорикш. На центральной улице города Нью-Роуд в гул толпы вплетаются гудки автомобилей самых разных марок. Мы переходим от дома к дому, не уставая восхищаться резными украшениями окон и дверей. Особенно поражает нас резьба на доме, в котором живут богини Кумари. Религия непальцев допускает выбор богини среди четырёх-пятилетних девочек определённой касты. Будущие богини подвергаются ряду испытаний. Таково, например, испытание страхом, при котором девочек помещают в одну комнату с дикими зверями, сидящими в клетках. Старейшины придирчиво осматривают претенденток в богини: на теле девочки не должно быть родимого пятна или шрама. Успешно прошедшую конкурс богиню поселяют в этом доме и практически обрекают на полное бездействие. Играть ей разрешается только в тихие, спокойные игры. Она перестанет быть богиней, если кто-нибудь увидит её кровь. Девочку окружают сверстницы из касты богинь, монахи, ближайшие родственники. Общаться с простым народом ей не позволено. Достигнув зрелости, богини, как правило, покидают Непал, потому что жена-богиня приносит в дом несчастье. В Индии, где её никто не знает, она может, как обычная женщина, выйти замуж.

Мы поворачиваем к гостинице. Уже зажглись витрины магазинов. С порога одной из лавочек нас приветствуют по-русски: “Привет! Давай, давай, заходи!” Мы, конечно, удивлены и заходим внутрь. Кустарные изделия из дерева, камня, бронзы... Пробуем объясниться с хозяином по-русски, но обнаруживаем, что весь свой словарный запас он истратил на приветствие и приглашение.

В гостиницу возвращаемся в сумерках. За чаем слушаем рассказы Родионова и Сурского о Непале. Расходимся на ночлег с сожалением. В ближайшие дни у нас предстоят работы на таможне.

6 марта. Из ворот советского посольства выезжают три автомашины, нагруженные баулами, бочками, ящиками с кислородными и газовыми баллонами. Груз советской экспедиции двинулся в сторону Эвереста. Поверх всех вещей усаживаются наши высотные носильщики (шерпы) и равнинные носильщики (портеры). Грузовики пройдут около ста километров. Затем груз ляжет на спины портеров. Шерпы по равнине ничего не несут. Но каждый из них руководит своим микрокараваном, состоящим, как правило, из их родственников и знакомых. Иначе невозможно контролировать передвижение порученных им грузов.

Итак, сделан ещё один шаг на пути к Эвересту. Мы облегчённо вздыхаем. Теперь нам предстоит заняться грузом (44 места), который полетит с нами до Луклы. Это снаряжение, необходимое для установки базового лагеря и обработки ледопада Кхумбу. Вылет завтра утром.

Закончив все приготовления, посвящаем последний вечер прогулке по городу. Стараемся внимательней рассмотреть и получше запомнить увиденное. В гостиницу возвращаемся к ночи.

Утром Сурский сообщает о том, что в Лукле выпал снег и полёты отменены. Заканчиваем досмотр грузов на таможне, упаковываем их в гараже.

8 марта. Утром прощаемся с руководством экспедиции и едем в аэропорт. Провожают нас И. А. Калимулин и А. Д. Сурский. После некоторого ожидания объявляется посадка на наш рейс. На лётном поле прощаемся с провожающими и занимаем места в самолёте.

И вот мы уже в воздухе. Прилипнув к стёклам иллюминаторов, с нетерпением разглядываем приближающуюся цепь гор. За невысокими тёмными хребтами встают отвесные белоснежные вершины. Пытаемся разглядеть Эверест, знакомый нам пока только по фотографиям. Мы летим уже над ущельем. Свободные от леса террасы тщательно возделаны и зеленеют молодой порослью. Под нами проплывает перевальная точка бокового хребта. Разворот поперёк ущелья — и внезапно под колёсами самолёта возникает посадочная полоса аэродрома. Несколько прыжков, сильная вибрация — и самолёт тормозит наконец, задрав нос кверху. Уже потом мы поняли, что в Лукле не совсем обычная посадочная полоса. Расположена она вверх по склону, а на взлёте самолёт разгоняется вниз. Затихли двигатели, и мы покидаем самолёт.