Игорь Акинфеев - 100 пенальти от читателей

Учился я в обыкновенной районной школе, но педагоги во времена моего детства подобрались там на редкость доброжелательные. Конечно, в первую очередь нужно сказать спасибо моей маме, которая бессчетное число раз ходила на всевозможные собрания, всем объясняла, что сын не лодырничает, а занимается футболом. Так что в большинстве своем учителя относились ко мне с пониманием. Правда, математичка одно время начала меня шпынять: чего, мол, ты все время такой вялый, несобранный? Бывало, специально «валила», ставила плохие оценки. Но продолжалось это лишь до тех пор, пока один раз в полдвенадцатого ночи мы с мамой случайно не встретили ее в вагоне метро. Возвращались с тренировки, я мирно спал у мамы на плече. А у учительницы от этой картины аж глаза на лоб полезли. «И что, так каждый день?» – «Каждый день». После этого отношение ко мне изменилось в лучшую сторону. Сейчас они с мамой периодически общаются, да и остальные учителя тоже постоянно обо мне спрашивают. А я, в свою очередь, от всего сердца передаю им привет.

Обычных экзаменов у меня было не так уж и много: доказывать свою компетентность приходится в основном на футбольном поле. Но полностью избавлять от школьной рутины меня никто не собирался. Да и неправильно это как–то, азы всех наук обязан постичь каждый человек. Так что сдавать экзамены мне приходилось, и не единожды. Особо запомнился один случай. В юношеском футбольном календаре, как и во «взрослом», перерывов не так уж и много. Часть важных игр неизбежно приходится на весну, в том числе и на май. О том, чтобы пропустить хотя бы один матч, речи, по понятным причинам, идти не могло. Но и ставить «на халяву» оценки у нас было не принято. «Час икс» наступил, когда я заглянул в календарь и понял, что не успеваю вернуться с турнира на экзамен по биологии. Вернее, успеваю, но к вечеру, когда учителя и ученики уже давно расходятся по домам. Выручила, как обычно, моя мама. Она накрыла для комиссии шикарный стол, чтобы люди могли немножко расслабиться и не спешили покидать стены учебного заведения. А в это время я как сумасшедший несся из аэропорта прямо в школу, в спортивном костюме и с огромной сумкой.

Вхожу – и чуть не падаю в обморок. Прямо у дверей, рядом со столом, где расположилась комиссия, стоит огромный скелет. «Рассказывай строение», – говорят. И начали меня гонять по каждому суставу, по каждой косточке. Какие–то вещи знал, какие–то угадал, да и учителя подсказывали, конечно. Но экзамен в итоге сдал – и пусть кто–нибудь скажет, что это было несправедливо!

Это сейчас – не успевает ребенок прийти в серьезную спортшколу, его сразу экипируют с ног до головы. Я эти времена тоже застал – ситуация ведь улучшалась по мере того, когда я перебирался из одного класса ДЮСШ ПФК ЦСКА в другой. А в самом начале с футбольной формой было туговато. Мамы юных футболистов бегали по спортивным магазинам, покупали майки на взрослых дядек и сшивали их в ателье или собственными силами. У родителей вратарей была дополнительная головная боль. Настоящих вратарских перчаток в столице, кажется, не было нигде. Однажды кто–то сказал отцу, что видел их в одном из павильонов ВДНХ. Естественно, папа сразу помчался туда. Оказалось, на выставке немцы рекламировали свою продукцию. Смотрит – а у них все в единственном экземпляре, не для продажи! Долго–долго уговаривал старшего продать одну пару – для киндера. И в итоге тот сдался. Вот так и появились у меня в жизни первые вратарские перчатки.

Совеем еще маленьким, лет в девять, ехал на тренировку вместе с любимой бабушкой. На улице было холодно, одели меня тогда в дубленку, а шею перемотали красно–синим шарфом. Его из–под одежды и не видно–то было совсем. И вдруг на станции метро «Динамо» обступили меня три каких–то гопника, лет по 16. Ругаются, руки к шарфу тянут. Бабушка его забрала и сунула в пакет. А они все равно не отстают. Хорошо, мимо проходил какой–то мужик, он эту шпану разогнал в два счета. Говорит мне: «Ты, парень, лучше подрасти немного, а потом уже шарф надевай». А бабушка не поняла. «Это еще почему? Такой шарфик красивый».

Когда, будучи ребенком, я поздно вечером регулярно ездил с «Сокола» до «Домодедовской», то много раз видел, как уснувших пассажиров на конечной станции обворовывают всякие проходимцы. Становилось страшно – а вдруг эти люди нападут и на меня? К счастью, этого ни разу не случилось, но неприятный осадок от подземки остался на всю жизнь. Говорят, сейчас с появлением камер в метро стало безопаснее, но лично у меня никакой уверенности в этом нет.