Александр Кородецкий - Чеснок для лечения и очищения

Третье свойство чеснока – это способность лечить ожоги. Рецепт, связанный с этой способностью, тоже был оставлен нам Диоскридом, но проверен потом неоднократно в Европе в Средние века и в XVI веке. Ожоги были очень распространенным увечьем – пищу готовили на открытом огне, в тесных помещениях или на улице. Дети бегали тут же, а подвешенные над очагом или костром котелки были малонадежны. Да и раскаленное масло брызгало во все стороны. Это ведь только в фильмах конца XX века Средневековье выглядит привлекательно, а на самом деле жизнь была тогда не только тяжела, но и чрезвычайно грязна, и люди часто умирали даже не от нанесенных им ран или ожогов, а от заражения, от грязи, попросту говоря… Так вот, чеснок стал верным защитником человека в борьбе с ожогами.

Чеснок от ожогов

Его смешивали с диким медом и накладывали на обожженные места, меняя повязки каждый день. И уже через неделю ткани начинали восстанавливаться.

Более простой рецепт придумали крестьяне европейских деревень:

они просто накладывали растолченный с солью и луком чеснок на обожженные места, и не появлялись тогда ни волдыри, ни ссадины.

Недаром в Средние века хвала чесноку была выражена даже в поэтической форме в поэме знаменитого лекаря Одо из Мена «О свойствах трав» (XI век).

А недавно целительными свойствами чеснока в связи с ожогами стали заниматься в Китае. Лекарственное средство, которое разрабатывается в китайских антиожоговых клиниках, основным своим ингредиентом имеет чеснок.

Итак, запомнили? Чеснок, нарезанный тонкими ломтиками, помогает восстановлению тканей после ожогов.

На этом месте друг мой Николай поставил на полях жирный восклицательный знак. А когда я спросил его, почему именно противоожоговое действие чеснока так его заинтересовало, он ответил лаконично и просто:

– Знаешь, до сих пор ведь ожоги – самое распространенное бытовое «ранение», а когда на участке копаешься один, то разве сообразишь, где какие мази и примочки у моей половины находятся. А где чеснок у меня сложен, я всегда знаю. Вот и могу заняться самолечением, тем более что, как ты говоришь, средство это просто чудодейственное. – Николай вздохнул. – А знаешь, чесноком-то у нас в деревне бабки тоже глистов гнали. Только они его еще с чем-то смешивали – то ли льняное семя, то ли тыквенное. Знал бы, что с тобой познакомлюсь, так запомнил бы или записал. Но бабка моя много чеснока всегда сажала, и шел он не только в пищу, она им и соседей, и нас лечила. Я-то все, конечно, забыл, да и не надо было как-то. Медицина, думал, все за меня и так знает и ото всего меня спасет. А теперь разве до врача быстро доберешься? Да и денег сколько надо. А если некоторые рецепты, которые веками проверены, запомнить, то ведь это значит по-хозяйски отнестись к собственному организму. Правильно я понял?

Конечно, правильно, друг ты мой! Еще как правильно! А чтобы немного поразвлечь да и позлить Николая, я ему рассказал просто невероятную историю о чесноке и чуме.

Чеснок и чума

Бубонная чума гуляла по Европе в Средние века и слыла настоящим бичом Божьим. Она выкашивала население городов, деревень, не щадила ни бедных, ни богатых. Называли чуму «черной смертью», ее боялись и даже поклонялись ей (кстати, можно вспомнить Александра Сергеевича Пушкина, который написал «Пир во время чумы»). Однако Пушкина я вспомнил вовсе не для того, чтобы показать свою эрудицию, а для того, чтобы настроить вас на тягостную, мрачную атмосферу, которая царила в городах, захваченных этой страшной болезнью.

И вот однажды, уже в XVIII веке, случилась в Марселе такая история: в чумном городе объявилась кучка воров, которые грабили жилища своих сограждан, погибших от этой страшной болезни. И что удивительно, воры эти были живы и здоровы, хотя ходили по чумным домам и давным-давно должны были отдать Богу душу.

Но в конце концов удача отвернулась от грабителей – их поймали.

Допросили с пристрастием, и единственный вопрос, который мучил судей, был таков: как удалось выжить этим мерзавцам, когда они ходили по зараженным домам, снимали украшения с мертвых, рылись в вещах, принадлежавших зараженным.