Надежда Толоконникова - The Question. Самые странные вопросы обо всем

ДМИТРИЙ ЧЕРНЯДЬЕВ

Инвестиционный консультант в крупном международном банке

Логика макроэкономических моделей подсказывает, что курс рубля должен очень резко вырасти.

Сжигание трех триллионов рублей означает резкое снижение предложения денег при неизменном спросе. Такая ситуация должна привести к резкому росту «цены» денег, то есть процентной ставки. Такое положение дел обычно приводит к росту курса той валюты, ставки в которой выросли, в данном случае рубля.

Каков будет масштаб укрепления, предсказывать сложно, но понятно, что это не один и не два рубля (относительно доллара). Многое зависит от действий ЦБ. Единственное, что можно сказать наверняка: позитивный эффект от укрепления рубля после сжигания вряд ли перевесит негативные проблемы в экономике.

Три триллиона рублей – это почти половина всех наличных денег в обращении в России и одна десятая всей денежной массы. При её внезапном исчезновении в банковской системе начнется кризис ликвидности. Это приведет к очень резкому и сильному росту и без того высоких процентных ставок. Если ЦБ никак вмешиваться не будет, мы увидим очень резкое падение инфляции и экономической активности – не самое желанное сочетание в текущей ситуации. Если ЦБ будет действовать, то, скорее всего, через снижение ключевых ставок и дополнительное предоставление рефинансирования банкам. В таком случае эффект на цены и производство будет не столь сильным по масштабу, но он тем не менее будет.

ЯКОВ НЕТИМЕНКО

Потомственный кубанский казак

Для начала хочу подчеркнуть: важно не путать ряженых клоунов, которых в последнее время называют казаками, с настоящими историческими казаками, каким, например, являюсь я.

Теперь по порядку. Казаки – это в первую очередь народ, а не стайка воинов. Поэтому спрашивать: «Для чего нужны казаки?» – примерно то же, как спрашивать: «Для чего нужны буряты?» или «Для чего нужны таджики?»

В мегаполисах мы занимаемся тем же, что и все. Казак может быть кем угодно: служить при погонах или работать в гражданских отраслях – хоть дворником, хоть космонавтом. У меня в семье много учителей и рабочих. Одеваемся мы как все. Мы не ходим с шашкой на работу, у нас нет звезд во лбу или определенных стрижек.

Нам достаточно того, что мы живем традициями и передаем их детям. Наши традиции – не только про войну. Просто в силу того, что казаки всегда жили на границе империи, они были вынуждены защищать землю, а сейчас такой нужды нет. И кроме военного мастерства у нас есть ещё песни, есть наше отношение к женщинам, к старикам и многое другое.

К сожалению, 70 лет советской власти не прошли бесследно и сегодня много утрачено. Но с начала 90-х казаки стали всё собирать по крупицам. Поначалу казачество возрождалось стихийно. Правда, потом государство решило нам «помочь», и появился ФЗ 154 «О государственной службе российского казачества», по которому ты можешь считаться казаком, только если служишь государству, иначе ты, мол, самозванец. Никто из моей семьи не стал на это подписываться. Нам не нужно никому ничего доказывать. А тех, кто подписался, мы называем «реестровыми».

Этот закон сильно размыл устои. Потому что там было написано среди прочего, что, если хочешь называться атаманом, в твоей станице должно проживать столько-то человек. И некоторые так хотели быть великими атаманами, что, если в их станице не хватало исторических казаков, они подселяли кого попало, только чтобы получить значок атамана.

После этого пошла мода на казачество. И появились все эти «казаки из добровольных народных дружин» – те клоуны, что расхаживают по городу с шашками и якобы охраняют общественный порядок. Они никакого отношения к нам не имеют. Теперь «вступить в казачество» может кто угодно, представитель любого народа, с любым воспитанием, любыми традициями. Столько запросов в сети: «Как стать казаком?». Да никак. Как может нормальный казак относиться к этим гражданам? Чем им не нравится свой народ? Зачем вступать в наш? Пусть не лезут к нам. И пусть знают: в казачье общество они могут вступить, но в казаки – никогда.