Олег Раин - Жонглирование за 7 уроков

Да, жонглирование способствует амбидекстрии и инициирует создание новых нейроцепей. Именно они помогают нам управлять мячами в воздухе. Но искомые нейроцепи, формирующиеся у нас в голове, куда более универсальны – и в дальнейшем будут использоваться не только для работы с мячами. Диапазон их возможностей невообразимо шире, что и помогает жонглирующим (детям и взрослым) совершать прорывы в тех или иных областях, ранее в которых особых успехов у них не наблюдалось. В особенности это будет заметно там, где в той или иной степени требуется пространственное воображение, а именно – в геометрии и физике, в истории и химии, в географии и на уроках труда. Моторика рук, чувство ритма, интуиция, ориентация и возможности вестибулярного аппарата – вот неполный перечень режимов, в которых вновь созданные нейроцепи будут уверенно помогать своим хозяевам. Во многом именно с этим связывают рост показателя IQ. А это ни много ни мало 4—6% (!). Исследования на МРТ окончательно подтвердили удивительный феномен: всего за 3—4 месяца мозг жонглирующего человека прибавляет в массе на те же 5—6%! И это не просто много, это фантастически много! В сущности мы становимся памятливее, умнее, сообразительнее, чему можно только удивляться и радоваться.

Когда-то, увлекаясь военной техникой, я узнал о существовании боевых комплексов, способных обнаруживать вражеские батареи. Вооруженные компьютерными процессорами, радиолокационными станциями и акустическими пеленгаторами, эти грозные механизмы в считанные секунды по траектории прилетевших снарядов, по акустическим особенностям разрывов определяли – откуда был произведен пуск, из каких орудий или установок стрелял противник – и чем эффективнее ответить на удар. Судя по фото и видео, это и впрямь серьезные агрегаты, работающие по своим хитрым программам, обслуживаемые весьма квалифицированным персоналом.

Причем тут боевая техника, спросите вы? Да при том, что речь идет о действительно сложных устройствах, о многоступенчатых алгоритмах, разрабатываемых целыми коллективами программистов. Однако нечто подобное и в самые короткие сроки удивительнейшим образом воссоздается из мириадов нейронов в наших с вами головах, едва мы только начинаем заниматься жонглированием.

Вновь отвлекусь и повторю бородатую мысль: мозг человеческий – уникален, и уникальность его состоит не только в том, что он чрезвычайно сложен и многофункционален, но и в том, что на протяжении всей своей жизни он не теряет способности совершенствоваться. И даже напротив, как говаривал французский писатель Бернар Вербер: «Мозг человека изнашивается тогда, когда его не используют.» Открытия последних десятилетий это полностью подтверждают. Если нервная клетка (нейрон) простаивает без работы, у нее включается механизм самоликвидации.

Страшно ли это? И да, и нет.

Дело в том, что общее количество нейронов у нас, действительно, немалое (приблизительно 80—100 миллиардов нейронов!), однако разбрасываться своими первейшими помощниками, конечно, не стоит. Для сравнения, у медузы – нейронов всего лишь 800, у дрозофилы – 250 000, у таракана – миллион, у крысы – 200 миллионов, у осьминога – 300 миллионов. Равное количество нейронов насчитывается у лошади и в о рона (чуть больше миллиарда), у макаки и жирафа – по 1,7 миллиарда нейронов, у медведя – их около 10 миллиардов. Но не спешите горделиво выгибать грудь, мы отнюдь не чемпионы. У того же слона количество нейронов – 257 миллиардов! А мозг афалины значительно крупнее мозга человека, и при этом ее неокортекс (новая кора головного мозга, как раз и отвечающая за высшие нервные функции) куда более сложен, чем у человека. Именно это, по мнению ученых, наделяет дельфинов самосознанием и способностью мыслить. Между прочим, количество извилин у дельфинов и китов также вдвое больше, а язык по сложности и лингвозапасу вполне сравним с человеческим: 8000 слов у дельфинов, и 14 000 у среднестатистического человека! Согласитесь, не столь уж внушительная разница.

Но, пожалуй, стоит отдохнуть от цифр. Тем более что загадок и тумана в данной области по-прежнему хватает. Нам же сейчас важнее понять, что свой, казалось бы, вполне перспективный мозговой аппарат мы используем крайне неэффективно. Собственно, одна из гипотез как раз и утверждает, что старость наступает намного раньше именно из-за простаивания нашего мозгового ресурса. И если с окончанием учебных заведений учеба для нас прекращается, то повинны в этом только мы сами. Мудрые люди учатся на протяжении всей жизни, и именно этот процесс как ни что другое обусловливает нашу самодостаточность, поддерживает здоровье и ощутимо продлевает молодость.