Евгений Макарихин - Не без обломов

Неведомая миру иномарка типа «хэтчбек» в руках Петра была примеряема к колёсикам, когда-то снятым с различных б/у детских игрушек: минут десять технарь лазил рукой в большую картонную коробку с запасами колёсного сырья, доставал, прикладывал к нишам в кузове, отвергал. Произведённые советской промышленностью пластмассовые игрушечные колёса были нарочито ненастоящими и отторгали всякий серьёзный взгляд на будущую модель. Пётр задумался о том, что придётся вытачивать колёса самому; зато тогда они будут не как у обыденного автотранспорта на улицах, а завидные заграничные «литые диски», да более того – под широкопрофильную резину!..

С этой мыслью он взял в руки коробку с колёсиками, чтобы отнести её на место; и тут на него, от созерцания массы никудышных пластмассовых деталек, снизошло нечто вроде откровения. Господи, что за фигнёй я занимаюсь, – примерно так можно было выразить мысль, неведомо откуда пришедшую в ходе технического поиска. Пётр за пару секунд осознал, что какую бы совершенную модельку автомобиля он ни сделал, и какие бы замечательные колёса под неё ни выбрал или выточил, это будет не вещь, и даже не пол-вещи, – это будет фитюлька, к настоящему автопрому никакого отношения не имеющая. Настоящую с неё никто никогда не сделает. В неё не сядешь и не поедешь. И «литые диски» на ней – не диски, а так, алюминиевые или латунные цилиндрики, размером с катушку для ниток.

Картонный кузов, как символ проходящего игрушечного наваждения, был отставлен Петром на полку с иными заготовками других кружковцев. Технарь вышел в коридор Дворца культуры, чтобы вне стен кружка пережить своё перерождение в сурового сторонника настоящих вещей. Он подумал и о соседних с автомодельным кружкáх, – моделистов кораблей, самолётов, космических ракет и т.п.: каким бессмысленным воображаловом заняты люди!.. Что толку с их усилий? Поставить результат под стеклянный колпак?.. Нет уж, решил Пётр, лучше потратить время и силы на подготовку к реальной работе: автомобилист – так изучай реальные автомобили, учи правила дорожного движения, бери в руки гаечный ключ; авиалюбитель – изучай всё, что делали от братьев Райт и аэродинамики Жуковского; вдохновлён космосом – вот тебе астрономия, физика и Звёздный городок… Надо, пусть и теоретически, изучать, как делаются настоящие вещи, а не имитировать реальность убогими средствами, делая эксклюзивные игрушки, которые разве что в магазине не будут продаваться, а воплотятся в единственном экземпляре…

С этой мыслью Пётр вернулся в помещение, в последний раз. Волнуясь, он прямо сказал руководителю, что, наверное, больше не будет посещать кружок; потом, торопясь (чтобы не пришлось объяснять окружающим, что все они заняты полной ерундой) сказал «до свидания» и вышел из приюта игрушечного самостроя навсегда.

Менее чем через полчаса старый трамвай довёз Петра до бульвара Поперечного, около которого жил он сам и большинство его одноклассников. Собственно, это ещё не был бульвар: пешеходные дорожки и чёткая уставная растительность, согласно планам переустройства района, должны были раскинуться только в следующей пятилетке. Пока же происходил вялотекущий снос десятка гектаров полосы частного сектора в долине речки Ржавки, разделявшей массивы «хрущёвок» и «брежневок». Бульдозеры успели заровнять больше половины будущей территории бульвара, хороня в тоннах и кубометрах песка не только сады, огороды, заборы, покосившиеся неброские домики, но, главное, закапывая под землю речку Ржавку.

Небольшая часть «деревни» всё ещё оставалась ещё на виду и, как магнит, приманивала ребятню соседних многоэтажек: она предоставляла шанс, пройдя несколько десятков метров от асфальтобетонных джунглей, очутиться на природе в полном смысле этого слова. Солнечный майский денёк, только начинавший клониться к закату, придавал остаткам аграрного прошлого, не так давно покинутого расселёнными в бетонные коробки обитателями, картинный колорит; запах свежей растительности, цветущие вишни, ивы около заборов, склонившиеся над, увы, не по-сельски загаженной речушкой, превосходили в живописности любой городской парк, – в них была неподдельность и натуральность. Неудивительно, что именно сюда направил свои стопы Пётр, захватив по дороге одноклассника Сергея, чтоб погулять остаток дня после бесповоротного завершения возни с задумками, которые никогда не сбудутся.

Надо сказать, Пётр читал не только «Науку и жизнь», но всё без исключений; в том числе и журнал «Катера и яхты», невесть зачем и почему пропагандировавший буржуазные излишества среди советских людей. Поэтому, когда у друзей, по ходу прогулки и осмотра местности, сложился авантюрный план – поплавать на чём-нибудь по остаткам не загнанной в трубу речки – Пётр был как-то особенно доволен, что сейчас в жизни будут полноценные и полноразмерные вещи, настоящее плавсредство, а не какая-то там модель.