Илья Мельников - Рулетка

Достоевский, прибывший в числе других, впоследствии писал: «Фасад все еще радовал глаз яркостью красок, и город по-прежнему хранил дух беззаботного веселья, где ничто не напоминало о надвигающемся конце. Ни компания, ни жители не желали признать свое поражение. Можно даже было ошибочно предположить, что они ни на минуту не сомневались в своих силах, в своей способности обуздать правительство Бисмарка так же легко, как это им удалось в случае с ландграфом. Но они жестоко ошибались – ошибались они и ранее. Хомбургу суждено было вновь впасть, как это уже бывало, в тяжкий летаргический сон».

Даже жестокая зимняя стужа, стоявшая в то время в окрестностях города, не смогла остановить поток приезжих, буквально наводнивших Хомбург. Театры и концертные залы были переполнены. В казино ставки взлетали до небес. В последний вечер 31 декабря 1872 года толпы посетителей заполнили казино. Люди выстраивались вдоль стен игорных залов и галерей. Без пяти минут полночь крупье за большим рулеточным столом громко объявил в воцарившейся тишине: «Мсье, а ля дерьер». Игровое поле на столе практически скрылось под градом золотых монет, фишек и банкнотов. То была последняя ставка в последней партии Хомбургского казино.

Крупье раскрутил колесо. Когда оно наконец замерло, он произнес: «Ван, нуар, пэр э пас. Игра закончена, ставки больше не принимаются.

Естественно, в числе присутствовавших был Бланк. Он мучительно переживал все происходящее и наотрез отказывался передать ключи от «Курзала» представителям властей до тех пор, пока не послали за главой городской полиции. Но в полночь он уже безвозвратно лишился своего детища, за исключением помещения театра, газогенераторов, ресторана и железнодорожного вокзала. Он распродал эти жалкие остатки былого великолепия день спустя, увеличив еще на один миллион свое и без того баснонословное состояние.

Слава Лондона как одного из центров азартного бизнеса зародилась в середине XVIII века, когда обрели первую популярность такие игорные клубы, как «Олмакс», «Уайт», «Брукс» и «Кокоу Три». Но своего зенита она достигла лишь 50 лет спустя с открытием в 1872 году нового клуба. Его основателем стал Уильям Крокфорд, сменивший в свое время немало профессий, среди которых были и азартные игры. И хотя многие старинные клубы и поныне пользуются почетом и уважением пофессиональных игроков, «Крокфорд-клуб» значительно опережает их всех по масштабу поистине всемирного признания.

Карьера Крокфорда необычна с начала и до конца. Когда-то он зарабатывал себе на жизнь, торгуя рыбой на мостовых Флит-стрит. В число его побочных источников дохода входило букмекерство, а также мелкое мошенничество на поприще уличных азартных игр. В 1816 году он приобретает одну четвертую долю в игорной таверне на Сент-Джеймс-стрит. Но вскоре Крокфорд осознал, что у заведения нет и не может быть особых перспектив. Он прекрасно понимал, что большинство известных клубов (такие, как «Уайт» и «Брукс») популярны в силу своего изначального аристократизма и избранности. Если он намерен составить им достойную конкуренцию, ему придется переплюнуть эти снобистские заведения и создать нечто такое, что привлечет туда сливки английского высшего света. И уж что-что, а намерения у Крокфорда были самые серьезные.

Сказано – сделано. Он покупает четыре примыкающие один к другому дома, расположенные на углу улицы Сент-Джеймс в весьма сомнительном районе Лондона, и обставляет их с вызывающей роскошью. В его заведении подаются лучшие вина и изысканнейшие блюда по вполне умеренным ценам. Среди членов вновь созданного клуба встречаются несколько лиц, достойных всяческого уважения.

Первую скрипку играют в этом избранном обществе герцог Веллингтон и лорд Честерфильд, который ранее приобрел скандальную известность, проиграв за одну партию в хазард около 115000 долларов. Следом за ними членство в клубе получили лорд Риверз, лорд Сефтон и лорд Гренвил. Своим появлением в клубе они немало способствовали дальнейшему упрочению его репутации как одного из самых модных заведений подобного рода в Лондоне. В первые же дни они умудрились проиграть за одну ночь более чем по 500000 долларов каждый!

Высокие ставки не были чем-то из ряда вон выходящим в игорных кругах Лондона. Но в Крокфордском клубе присутствовало нечто такое (не считая присущего ему блеска и великолепия, избранного общества и гипнотического очарования крупной игры), что не только привлекало к нему самых разных людей, жаждавших войти в число его членов, но и каким-то необъяснимым образом рождало в их сердцах cвоеобразную корпоративную преданность клубу.