Амаяк Акопян - Фокусы от Амаяка Акопяна. Часть 1

Отыграли, раскланялись, первая скрипка в оркестре поблагодарила дирижера — мальчика-пажа, и, словно по команде, все запрыгнули обратно в коробок. А коробок, будто кузнечик, запрыгнул в другой, а другой — в третий, а третий — в четвёртый, четвёртый — в пятый... Последний же — в большой коробок, и скрипка, как дирижабль, быстренько подлетела к имениннице — красавице Мальвине.

— Ах, — сказала Мальвина, — это так приятно, милый паж, так трогательно с вашей стороны.

— Чудесный, божественный подарок, — закричали хором гости и захлопали в ладоши.

И вдруг выходит из-за стола Незнайка в добром расположении духа, навеселе... Как будто с Луны свалился, так это было неожиданно! И говорит:

— Да, мило! Да, приятно! Но так ли уж чудесно и трогательно? О прекрасная виновница торжества Мальвина! Позволь теперь мне подарить тебе маленькое чудо.

— Я буду очень рада, — кокетливо ответила красивейшая из восхитительных.

Незнайка продолжает:

— Попрошу всех гостей поучаствовать в моем эксперименте!.. Все знают, что я долгое время был на Луне. Вы спросите: что я там делал? Отвечу: учился творить чудеса, изучал магию и местное колдовство у аборигенов. Лунатики, скажу я вам чистосердечно, в массе своей ребята неглупые. Вот только с рисованием у них дело плохо и с сочинением стихов, прямо скажем, слабовато. А музыку они вообще не умеют писать! Всему этому я их и обучил. А чему они меня научили — следите за моей мыслью.

С этими словами Незнайка взял подаренную Мальвине коробочку, аккуратно вытряхнул содержимое, раздал всем по листку чистой бумаги и карандашу, таинственно сложил на груди руки и забасил: «Я-я-я! Обязательно верну эту коробку в целости и сохранности тебе, о принцесса лунных грёз». Мальвина затаила дыхание. Гости утихли. Воцарилась тишина.

Да у меня у самого поджилки затряслись и мурашки забегали по спине! А новоиспечённый, как именинный пирог, Незнайка продолжал:

— Уважаемая публика, гости дорогие, попрошу вас написать любое имя на листочке, который я каждому из вас только что дал. А когда напишете, сложите свой листочек и бросьте, пожалуйста, в эту коробку — сейчас я сделаю в ней для этого небольшую щель.

Все как загипнотизированные стали быстро писать.

— Написали? — продолжал Незнайка таинственно и сакраментально (волшебно, значит). — Отлично! Опускайте свои сложенные листочки по одному. Все опустили? Прекрасно. А сейчас, чтобы вы не заподозрили меня в шельмовстве, подвохе и обмане, попрошу — например вас, о мудрый Каа, — достать любой сложенный листок из коробки. Но прежде завяжите мне глаза шарфом или платком.

Незнайке завязали глаза шарфом почтальона Печкина две газели — и тут же сели. Буратино и Пьеро, осторожно держа «незрячего» под локотки, подвели его к питону Каа!

— Дорогой Каа, я должен подержать вас — буквально секундочку! — за кончик хвоста. Именно кончик вашего хвоста мне сейчас и подскажет имя таинственной незнакомки или знакомого незнакомца. Итак, начали! Доставайте.

Перепуганный Каа, приоткрыв коробку, достал зубами один листок.

— Не разворачивайте его! — скомандовал Незнайка на этот раз грознее грозного. А затем, держа рукой кончик хвоста питона, проговорил: — Написанное имя перемещается сейчас от ваших зубов в светлую вашу головку, а оттуда по гибкому телу движется ко мне-е-е-е... И вот оно— это имя! Оно уже у меня в кулаке.

Незнайка поднял над собой свой кулак, будто держа поднос с пирожными и хрустальными бокалами, то есть очень осторожно, и произнёс:

— Каа! Ты достал листок, в котором начертано имя... — И выдержав паузу, добавил: — Имя прелестнейшей... Ма-Ма-Мальвины!

Мальвина тут же подбежала, развернула листок и сказала:

— Ах! Да, да. Это так! Это моё имя! Взгляните, взгляните! Невероятно. Ах, ах!

Да, о драгоценная жемчужина моей души! В конечном счёте всё в этой жизни решает взмах женских ресниц.

Мальвина тут же наградила Незнайку сладким поцелуем. Пьеро конечно же это не очень понравилось, на что Буратино ему сказал:

— Да брось ты, старик, ревновать к Незнайке, это же предрассудки, архаизм! Всё равно что приревновать Карабаса Барабаса к пиявочнику Дуремару.

— Да, — скажете вы мне, — вот вам и Незнайка: всем утёр носы. Оказался всезнайкой и всеумейкой!

О мой дружок, всегда наполняющий радостным ликованием мою душу! Я очень рад, что ты поверил в Незнайку, он и впрямь мо-ло-дец и заслужил твои аплодисменты! Но, скажу тебе по секрету, о добрейший сердцем и душою, этому фокусу научил его я. Да, да, должен был я наконец помочь ему разобраться в себе? И он оказался очень способным учеником — мои уроки магии и волшебства не прошли даром. Ты сам в этом убедился. Признайся: он был прекрасен и убедителен?