Так как оба этих варианта в понимании бакинского юноши означали примерно один конец, я, собрав в кулак всю свою волю и мысленно посылая проклятия тому человеку, который нас познакомил, стал ждать вердикта. Но не тут-то было:
– Только скажи, что ты не перестанешь со мной общаться и простишь меня?
«Скорее всего, СПИД», – почти облегченно подумал я. Тут хотя бы с родителями не надо знакомить.
Во всем можно найти плюсы. Конечно, она могла подумать, что я брошу ее с еще не родившимся ребенком, и поэтому тянула всю эту сцену. Ну давай скорее!
– Точно не обидишься? Мне так неудобно, что я во всё это тебя втянула… – Да скажешь ты, наконец, или дождешься, когда я потеряю сознание от страха? Так думал я, но губы пробормотали что-то вроде этого:
– Нет, конечно, все будет хорошо. – Черт, ничего хорошего уже не будет, что за скотская манера?!!
– Понимаешь, Ахмед заболел какой-то заразой и мог заразить меня, а я, соответственно, тебя. Но ты не переживай, это не опасная болезнь, какая-то обычная инфекция.
Вы были когда-нибудь счастливы от подобных слов? Тогда вы меня поймете. Известие о том, что я, возможно, заразился какой-нибудь гонореей, вмиг сделало меня счастливейшим человеком если не мира, но Москвы точно. С трудом удержавшись от желания обнять ее, я бодро произнес, что сам справлюсь с этой проблемой и обращусь в КВД.
– Зачем, я все приготовила, лекарство купила, шприцы тоже. Тут недалеко живет медсестра, она будет делать уколы через день.
Это было уже слишком. Так управлять моей жизнью я не позволю! Счастье быстро сменилось возможным смущением от встречи с медсестрой.
– Я сам буду делать себе уколы, – сказал я тоном, не терпящим возражения. Натали предложила свои услуги, но я был непреклонен.
– Хорошо, – необычно тихо произнесла Наташа, – я вот приготовила тебе ужин, ко мне же сегодня нельзя.
Она протянула кастрюльку, из-под крышки которой доносился волнующий бедуинский запах.
– Теперь готовишь на двоих, – мелко отомстил я.
Наташа метнула в меня взгляд, полный отчаяния, и пошла к себе.
Рассказывать, как я, сидя на унитазе, вкалывал себе в ногу пенициллин, не буду. Сначала, было страшно, потом я привык и даже начал было получать от этого процесса удовольствие, если бы не боль в мышцах от уколов. А потом кто-то из моих соседей не вовремя открыл дверь в туалет и застал меня со шприцом в руках… Больше ничем этот случай мне не запомнился. Да, Натали потом сообщила, что опасения были напрасными, и она не заразилась, и соответственно, не наградила болезнью меня. Но это было уже не важно. Произошедшее глубоко засело в моей голове, и я решил, что это был знак свыше. Наши отношения стремительно разрушались, я избегал ее, придумывал какие-то причины и предъявлял несуществующие претензии. На третьем курсе мы расстались. Хотя и до этого наши отношения уже разбились на спонтанные встречи. В голове моей возникал суровый босой бородач в белых одеждах и грозил мне кулаком, в котором явственно виднелись шприцы. Я понимал, что второй раз он меня не пожалеет, и под всякими предлогами сбегал от Натали. А потом и вовсе наговорил ей кучу гадостей и окончательно разорвал ниточки, связывающие нас.
Она отступилась, вышла замуж за Ахмеда и уехала в Сирию. На прощание она оставила мне роскошное полотенце и открытку, в которой вместо слов прощания был подробно расписан рецепт курицы по-бедуински.
Весточка пришла от нее только через десять лет через набиравшую популярность социальную сеть. Одна из наших общих знакомых найдя ее в институтской группе, радостно сообщила, что у Натали трое детей, она все еще в Сирии и назад совсем не собирается. Потом попросила мой номер телефона «на всякий случай». А еще через день позвонила она…
* * *
– До отправления поезда номер тридцать пять остается пять минут. Провожающих просьба покинуть вагоны. – Эти слова были сказаны как нельзя вовремя. Наташа отступила на шаг, словно взяв под контроль какую-то внутреннюю силу.
– Я понимаю, что ты не вспоминал меня, – она нервно и оттого неловко звонко рассмеялась. – Ведь не вспоминал?
Я молчал, пораженный произошедшей минуту назад попыткой извлечь из меня душу.
– И правильно, и не надо было. – Наташа заторопилась, вдруг осознав, что времени, отведённой ей на миссию, может и не хватить. – Слушай внимательно. Я умираю, причем очень стремительно. Мы с детьми приехали в Россию. Они пока у родителей. Я еду к ним сейчас. Хочу попрощаться. У них твой телефон. Когда всё случится, они тебе позвонят. Тут у них никого нет. Их отец погиб в прошлом году в Хомсе во время бомбежки. Теперь остался только ты. Ты должен о них позаботиться. Как когда-то заботилась о тебе я. Помнишь курицу по-бедуински?
Читать дальше