Юрий Бражник - Путешествие по северу Приморского края

Заезжали мы в Тулапинск со стороны Имана по старой тулапинской дороге. По пути встретили вахту лесозаготовителей, где работала установка по добыче пихтового масла.

Сам поселок вдоль ключа был изрыт старателями, но их уже не было.

Пока телевизионщики снимали сюжет, я пошел осматривать окрестности. Посетил развалины обогатительной фабрики, поднялся к штольне (шахте), у входа в которую стояли опертые на стену брошенные отбойные молотки, которые так и остались в моей памяти. И почему я не взял с собою для нашего музея?..

Поднялся по горной дороге на хребет, с которого открывался вид на долину ключа Продолжительный, где располагались поселки Верхний Молодежный и Нижний Молодежный. С этой дороги видны карьеры, видимо здесь шла открытая добыча руды.

Походил по Тулапинску и обнаружил в западной части поселка несколько сохранившихся домов. На одном сохранились наличники на окнах.

Комплект наличников мы «похитили» на память. Их Евгений Степанович приспособил к своему дачному домику.

В газете «Трудовое слово» от 6.05.2015 г. № 18 была опубликована статья Н. В. Колесникова о геологах, которые вели разведку на Октябрьской группе олово – рудных месторождений. Среди многих геологов, работавших здесь, был и дальнегорский геолог Генрих Александрович Тарасов, о нем, в основном, шла речь в той статье. Из нее я узнал о тех людях, геологах, которые в 40–50 годы прошлого века работали и жили в этой глухой тайге, и которая так поразила в мое первое посещение Тулапинска.

На старых картах значится Хунтами. Этот район привлекает с точки зрения истории и географии. На озере Благодатном я уже бывал, но это посещение было весьма кратковременным, так же, как и на озере Хунтами.

На сей раз, я приехал из Пластуна со Степаном (мой дядька). Сразу же от мотоцикла пошли по следу тигра, который шел по следам изюбрей. Видимо, преследовал их. Шли по полевой дороге от автодороги из Пластуна в Терней. Полевая дорога в летнее время малопроезжая. В зимнее время по ней вывозят сено, которое косили в долине реки Хунтами, впадающей в озеро, а из озера в море. Пейзаж вокруг озера равнинный и представляет собой заболоченную долину реки Хунтами. Вот здесь и косят сено. Выйдя к озеру, увидели много уток. Сожалениям Степана, что нет ружья и нельзя стрелять, не было конца. Я же давно отвык от охотничьего азарта, у меня не было ни ружья, ни удочки. У меня другие устремления, совершенно не понятные для моих некоторых знакомых. Мое внимание привлекли валы вдоль берега озера, они мало похожи на естественные. Подобное я видел и на озере Духово. Вероятно, это работа воды, отступая, она оставляла за собой валики выброшенных растений и разный мусор, он накапливался веками, образуя валы. Судя по этим признакам, уровень воды в озере в настоящее время ниже прежнего.

Нашел я и более понятный для нас предмет, остатки большого чугунного котла. Дно котла треснуто и заклепано медными заклепками. Когда-то эта вещь была, вероятно, большой ценностью. Как потом мне сказали, в таких котлах вываривали соль из морской воды. Только вот как этот котел оказался на берегу озера, от которого до моря достаточно большое расстояние, а в самом озере вода пресная?

Выйдя к противоположному берегу озера, от которого до моря было не так далеко, заметили человека. Нам показалось, что это был охотник, кравшийся за утками. Степан свистнул, и наш «охотник» как будто спрятался.

Выйдя к морю на пляж, мы неожиданно увидели трех изюбрей. Они находились на открытом пространстве, а мы на краю дубняка. Здесь и залегли. Я принялся фотографировать изюбрей, а Степан опять «застонал», что нет ружья, и что стрелять не из чего. Изюбры никуда не уходили, и я фотографировал их. В конце концов, я вышел из укрытия и пошел навстречу животным, и только после этого они побежали. Погуляв по берегу и осмотрев следы изюбрей и тигра, мы заметили снова прежнего охотника. Он шел нам навстречу. Оказалось, что это охотовед из Сихотэ-Алинского заповедника. Разговорились, оказывается, мы помешали ему произвести кинофотосъемку изюбрей с более удобного места, чем снимал я. Охотовед оказал на меня приятное впечатление. Я, вероятно, на него тоже. Он был доволен, что мы не браконьеры, хотя вид у Степана был истинно варнацкий, только что не было ружья.