Вера Петрук - Как я пыталась переехать в Таиланд и почему вернулась

Боинг летел тяжело, долго, нудно. Восемь часов из Владивостока до Москвы показались адом, хотя если я знала бы, что предстоит впереди, то не жаловалась.

Во время полета пыталась рисовать, за окном громоздились замки из облаков. На обед предложили ледяной сет с горячим минтаем и заскорузлым рисом. Разогрели только рыбу, все остальное напоминало о том, что еще недавно в стране царила зима. Еда в горло не полезла не из-за качества, а по той же причине переживаний. Особенно долго тянулись последние три часа. Сидевший впереди мужчина успел посмотреть семь фильмов, сидевшая сзади девушка уже не знала, куда засунуть ноги, и обижалась, когда мы ругались на то, что ее пятка оказывалась у нас на коленях. Стюарт был похож на Уильяма Дефо. Один мужчина покурил в туалете электронную сигарету, и ему выписывали штрафы все время полета. Под конец он сидел совсем опечаленный – видимо, наложили серьезные санкции. Летели с сильной турбулентностью весь полет, приземлялись также.

Москва она такая Москва. Ландшафт узнается сразу. Эти грустные кряжистые ели-гиганты с висячими ветвями, необъятное ровное пространство, толпы людей вокруг и в то же время ощущение бесконечного одиночества. Нам предстояло провести в столице ночь. Мы улетали из Владивостока, страдая от жары, а в Москве нас встретил снег. Многочасовая разница во времени давала о себе знать. В гостинице у нас был куплен завтрак, но ужин пришлось добывать самим. Разные там «блинные» и «пельменные» резали глаз непривычным ассортиментом, и ноги сами свернули туда, где «породнее» – в KFC, тогда оно еще в столице работало. Во Владивостоке я никогда в эту сетевую едальню не захожу, но когда оказываешься заграницей, а Москва для дальневосточника тот еще «за рубеж», то выбираешь знакомые ориентиры, пусть и вредные. Ведерко с острой курятиной мы жевали в полусне, так как на родине была уже глубокая ночь. Но в столице вовсю светило солнце, порой скрывающееся за снежными облаками, а часы показывали всего пять дня. Кофе этой едальни и вовсе показалось отравой и сработало как снотворное – нас вырубило уже в семь вечера.

Следующий день растянулся на сорок восемь часов. Нам предстояло вернуться обратно на Восток. Три самолета подряд – это приключение точно не для меня. В Абу-Даби летели авиакомпанией Этихад, но прежде меня успел поразить международный терминал Шереметьево. Вот это махина! Из четырех аэропортов, что я успела повидать за три дня, Шереметьево, конечно, занял бы первое место по величине. Остается сказать: Москва она такая Москва.

До Абу-Даби летели пять часов, вполне терпимо. Нам попался веселый попутчик – гид из Бангкока, который сумел развеять наше уныние болтовней и затейливыми байками про тайских духов и про то, как тайки заманивают в любовные сети богатых европейцев. Не ново, но вполне развлекательно. Наберите хэштег «свойчеловеквБангкоке», если хотите получить персональную экскурсию по местам в Бангкоке, куда туристов обычно не водят. Увы, нас такие приключения не интересовали, но время за болтовней пролетело незаметно.

Посадка в Абу-Даби началась с барханов в иллюминаторе – моя душа ликовала. Я столько много писала о пустыне и вот, увидела ее по-настоящему. Конечно, это любовь с первого взгляда. Пустыня оказалась куда лучше, красивее и масштабнее, чем все, что я видела о песках в интернете. Появление самого аэропорта Абу-Даби на горизонте и вовсе перенесло меня в локации «Звездных Войн», потому что все время нахождения там я не могла избавиться от ощущения, что мы сидим где-то в постройках на Татуине. И сам аэропорт Абу-Даби, и все, что виднелось из его окон, напоминало фантазию Лукаса – архаику вперемешку с будущим. При этом, сам аэропорт показался очень камерным, уютным, каким-то домашним. Повсюду пальмы в кадках, шеффлеры, особенно много замиокулькаса – знаю это растение, так как у самой есть подобное дома. Замиокулькасы в Абу-Даби – жирные, гигантские, с сочной зеленью, видно, что озеленение аэропорта в дизайне на первом месте. Впечатлила мозаика на стенах, особенно в главном зале ожидания. А еще – молитва, которая слышна повсюду в определенные часы и которая усиливает ощущение нереальности происходящего. Молитва красивая, за душу берет.

В аэропорту Абу-Даби нам предстояло провести пять часов, но совершенно сбитое биологическое время не дало насладиться местными красотами в полной мере. Едва не проспали посадку на самолет – третий, последний. К слову, заснуть не удалось нигде – ни в Абу-Даби, ни в третьем самолете. Летели мы в ночь, через семь часов ждал Бангкок, спать хотелось ужасно, но глаза упрямо таращились в темноту. Команда Этихадов любезно потушила свет, однако спали единицы. К слову, кормили нас на последних двух самолетах замечательно. Я не понимаю шумиху вокруг «кошерной еды», которую, действительно, приносили раньше, но и обычная еда «для всех» у Этихадов весьма на высоте.