Виталий Виноградов - Современная подводная охота

Заметно стемнело, и в воде невозможно было что-либо различить. Ломились напролом, не разбирая «дороги». То было воды по колено, то сразу по шейку, нога то становилась на камень, а то проваливалась в щель, и ступню так выворачивало… Честно признаюсь: за все время лично для меня это было самое тяжкое испытание. Дело в том, что с некоторых пор (то есть – с возрастом) некоторые косточки на ступнях стали от малейшего на них надавливания отзываться болью. Из-за этого обувь начал покупать все большего и большего размера. А тут такие удары и такое давление на почти незащищенные ступни, что от боли глаза на лоб лезли. Так ведь и лодку толкать надо! В общем, я и стонал, и выл, и ругался…

За пятьдесят метров до намеченного лагеря нам предстояло преодолеть самое узкое место реки – между опорами разрушенного моста. К этому времени почти полностью стемнело. Врубили на полную мощность мотор, и пошли приступом на центральный слив. Увы, мощности Ямахи не хватило, нас отбросило мощнейшим течением, повернуло боком, и тут был момент, когда мы реально могли лишиться и лодки и всего, что в ней было. Лодку боком скинуло со стоячей волны и так накренило, что до переворачивания не хватило, должно быть, каких-нибудь пары сантиметров. Стало ясно, что пройти порог можно только, вручную выталкивая и вытягивая лодку.

Для второй попытки выбрали боковой, более узкий, но менее мощный слив. Позвали Алика и вручили ему веревку, чтобы тянул лодку с берега. Опять трое в воде. На таком течении удержаться самому на ногах было не просто, а тут еще лодку надо толкать. В какой-то момент я оказался на самой мощной струе, меня сбило с ног, и, чтобы не тянуть за собой лодку, я ее отпустил. Река тут же унесла меня в темноту. Метров через десять или двадцать, когда струя чуть-чуть ослабла, я подплыл к своему берегу, поднялся вновь к товарищам, и снова включился в общее дело.

Вторую ночь мы провели в большой палатке. Перед этим был большой костер, была второй раз за день горячая еда. Над рекой и тайгой черное небо было усыпано мириадами звезд. В общем, все прекрасно. Костер и ужин грели тело, а душу грела мысль, что не поторопись мы с выходом обратно, лед бы точно нас не пропустил. Говорят, надежда умирает последней. Это точно. Иначе чем объяснить, что наутро Валерий, Леша и я вновь влезли в гидрокостюмы и сделали еще одну попытку поохотиться. И, хотя видимость здесь оказалась получше, рыбы как не было, так и нет. Надежда умерла окончательно. Да и возвращаться было пора. Мы, конечно, очень надеялись, что прошедшие теплые двое суток согнали лед с той первой реки, но кто его знает. Лучше иметь запас времени, чтобы поспеть к назначенному часу и встретиться с нашими помощниками. Льда на реке не оказалось, и это был, наверное, первый и единственный подарок судьбы за все хождение по мукам.

Сейчас я сижу в поезде «Мурманск-Москва», еду домой с «большой северной охоты». Анализирую и подсчитываю: трое суток в пути, трое суток на саму «охоту». Между прочем, все на честно заработанные, свои кровные. В результате: руки все в ссадинах, два пальца нарывают, что-то побаливает левое ухо (уж, не застудил ли?), все мышцы болят, все косточки ноют… Никакой рыбы, никаких трофеев, даже на фото. Вывод: классно поохотился!

Пришла весна. Все нормальные люди встречают ее радостно, ощущают прилив энергии после темной и холодной зимы, и как бы оживают вместе с природой. А ненормальные – охотники и рыболовы радуются далеко не все. Охотникам еще грех жаловаться: для них пусть на десяток дней, но охоту открывают. На селезня и вальдшнепа. А, вот, рыболовам совсем грустно. У них на вполне законных основаниях на целых два месяца отнимают право рыбачить. Каково?!

Конечно, мы понимаем – у рыбы нерест, ее лучше не тревожить в столь ответственный момент. Но вот, что на мой взгляд не поддается логичному объяснению. Правила рыболовства позволяют ловить на одну удочку два крючка. И поймать установленную норму. А почему нельзя ту же самую норму той же самой рыбы поймать, например, донкой или нахлыстом? И какая разница для рыбных запасов (а ведь все ограничения и запреты существуют только ради этого), если это же количество рыбы изъять не одной удочкой, а двумя или тремя, не двумя крючками, а пятью?