Иосиф Левитас - И серьезно, и курьезно. Филателистический калейдоскоп

Следующим художник изваял бюст красноармейца. Мы видим простого русского парня, крепко сжимающего ремень винтовки, готового по первому зову пойти на бой с врагом.

По фотографиям со скульптур «Рабочий» и «Красноармеец» художник Гознака Н. Троицкий сделал ксилогравюры, художник А. Якименко подготовил орнаментальные рамки и подписи. Сначала были выпущены деньги, а затем марки. На денежных купюрах, благодаря более крупному масштабу и металлографическому способу печати, фигуры выглядят более выразительно и монументально. Значительное уменьшение и типографская печать марок несколько снижают впечатление, но главные черты скульптур переданы хорошо (рис. 8).

Рис. 8

Лепить «Крестьянина» И. Д. Шадр отправился в родной Шадринск. Вот как сам скульптор описывает поездку в глухую уральскую деревушку Прыговую: «На другой день в поисках типажа я увидел сидящего на завалинке около своей избы старика, похожего на Ивана Грозного из «Псковитянки», — подсел рядом.

Дедушке Павлу сто пятнадцать лет стукнуло… Дед опирался подбородком на длинную палку и о чем-то думал. Долго и пространно рассказывая ему о цели своего приезда в деревню, я спросил, наконец, будет ли он для меня позировать. Дед не шелохнулся. Предположив, что он глухой, я взглянул ему в опущенные глаза и, повысив голос, стал убеждать его. Дед неожиданно выпрямился: длинные седые брови космами затряслись, он высоко взмахнул над моей головой палкой: «Окаянный, что ты меня улещаешь? Я на карточку-то отродясь не сымался, а ты с меня куклу стряпать хошь…»

Разговаривал Шадр и с другими бородачами и, наконец, увидел крестьянина Перфилия Петровича Калганова. Но и этого богатыря, у которого, по словам Шадра, «земля в бороде и в морщинах лицо», уговорить удалось не сразу. На первых порах даже подписанная самим «всесоюзным старостой» Михаилом Ивановичем Калининым рекомендация не помогла. Только односельчанам, в конце концов, удалось добиться его согласия. Зато в процессе работы он сидел не шелохнувшись.

Марка по скульптуре «Крестьянин» была выпущена впервые в мае 1923 г. В честь П. П. Калганова (а не Самылова, как считали многие авторы фила-гелистических публикаций) филателисты называют эту марку «Дед Перфил» (см. рис. 8).

В одном из красивейших мест Берлина, в Трептов-парке, создан величественный ансамбль — памятник советским воинам, освободившим мир от фашистских варваров.

За аркой начинается аллея, ведущая к небольшой площади, в центре которой — монумент Матери-Родины. Два пилона из красного гранита и шведского мрамора решены в виде склоненных друг к другу знамен. В центре ансамбля пять братских могил. По обе стороны от них расположено по восемь каменных саркофагов с рельефами и текстами, раскрывающими историю Великой Отечественной войны — от вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз до Дня Победы.

Ансамбль дополняют две березки, привезенные со Смоленщины как привет с Родины тем, кто не вернулся с войны. Здесь же могилы четырех Героев Советского Союза — солдата, сержанта, офицера и генерала, погибших при штурме Берлина.

В центре ансамбля — курган, на котором возвышается могучая тридцатиметровая фигура советского воина-освободителя. На левой руке воина — доверчиво прижавшаяся к его груди девочка, в правой — опущенный меч. Ноги русского богатыря попирают разрубленную фашистскую свастику.

Конкурс на создание проекта ансамбля был объявлен в 1946 г. На рассмотрение жюри было представлено 52 проекта из разных стран. Был одобрен проект, предложенный скульптором Е. Вучетичем, архитектором Я. Белопольским и художником А. Горпенко. Создание мемориального ансамбля завершено в мае 1949 г.

Интересна история создания фигуры воина-освободителя. Взыскательный художник давно искал выразительную фигуру воина, чтобы изваять памятник. Наконец она была найдена. Е. Вучетич остановился на участнике (юев за Берлин гвардии рядовом Иване Степановиче Одарченко, служившем тогда в советской комендатуре в Берлине. Архитектор Я. Белопольский вспоминает: «Выбор пал на Ивана Степановича… и не только благодаря его прекрасным физическим качествам, но и потому, что весь его внутренний мир, мир мужественного, честного молодого советского солдата отражался во всем его облике, в лице, в манере держаться, и скульптор не мог мечтать о лучшем образе для монумента».