Вадим Должанский: Наука путешествовать. Как найти приключения

Итак, чтобы стать счастливым, надо отказаться от этого.

Тут вмешалась жена и совершенно справедливо заметила, что большинство людей смотрят не взад и вперед, а вбок, не открывая при этом глаз. Они живут сегодняшним днем, являясь «чистыми пассажирами». Те же, кто смотрит вбок с открытыми глазами, порой описывают реку и берега, помогая сориентироваться остальным, миссия немаловажная.

Или, как сказал мой Лунный Брат Мао Цзэдун: «Чтобы научиться плавать, надо плавать».

Я не религиозен в обычном понимании, говоря христианским языком — не воцерковлен. Когда-то честно пытался, считал это необходимым. Хотел быть христианином. Летал на Соловки, жил там, там же крестился. Прошло несколько лет, и мне стало тесно в догмах христианства. Мне не нравится, когда нельзя думать. Мне не нравится, когда нужно только верить. И особенно не нравится постулат: «Не согрешишь — не покаешься». Мне не нравится, что христиане в Средние века сожгли всех красивых женщин Европы. Мне не нравится, что они вырезали целые народы Центральной и Южной Америки. Я не люблю, когда так — все книги майя стащили на центральную площадь и сожгли, потому что не сумели прочесть. Если вы думаете, что это делали только наши западные братья во Христе, католики-злодеи, то нет. Православные жгли живьем староверов, загоняя в молельные дома всю деревнию — вместе с женщинами и детьми. Потом, опасаясь возможных наказаний, докладывали, мол, староверы сами себя пожгли. Это какие же зверства надо творить, чтобы люди бежали аж на Алтай и в сибирскую тайгу. Бежали быстрее и дальше, чем от татаро-монгол. И до сих пор прячутся по лесам, не могут в себя прийти от ужаса уже 7 веков. Не нравится мне все это. Коммунисты рядом с церковниками — дети в песочнице. Всего-то семьдесят лет погуляли.

Но есть и еще один аспект. Христианство культурологически, исторически и мистически идеально вписано в пейзаж Среднерусской возвышенности. И другую религию в России трудно себе представить. Ни пагода, ни мечеть не будут смотреться рядом со стайкой берез на выданье так, как древняя белая церковка. С точки зрения внутреннего дизайнера, это гениальное сочетание.

Ислам мне всегда был очень интересен. Несмотря на это, сам для себя я бы ислам принять не мог. Это великое учение, но не мое.

В прикладном смысле путешествовать по исламским странам гораздо приятнее, комфортнее и безопаснее, чем по католическим странам Латинской Америки. Конечно, нужно соблюдать ограничения: никаких шорт и распущенных волос. Но, я думаю, мои знакомые путешественницы, каждую из которых грабили в Южной Америке не по одному разу, не посчитали бы эти ограничения тяжелым бременем. Ислам, безусловно, воинственная, мужская религия. В ней есть много притягательного для народов, нуждающихся в твердом порядке. В исламских странах нет воровства; если вы забыли кошелек в туалете, вас найдут (громко выкрикивая имя и фамилию) и вернут. Конечно, есть исключения: карманники на рынках. Но в гораздо меньших масштабах, чем в неисламских странах. К сожалению, отдельные районы Египта и Марокко, где иностранные туристы постоянно контактируют с местными жителями, в смысле воровства и мошенничества уже догоняют нашу страну. Но им еще, как говорится, скакать и скакать. Очень притягательно выглядит (со стороны) исламский бизнес, где неприличным считается обманывать своих партнеров и слово заменяет печать на договоре. Где считается безнравственным получать не равную с партнером, а большую прибыль.

Еврейское вероисповедание для меня — темный лес, полный парадоксов. Я пытался понять хоть что-нибудь и не смог. Наверное, надо все же евреем родиться. К тому же забор бессмысленных (на первый взгляд) догм и запретов меня лично вгоняет в глухую тоску.

Буддизм стал наиболее близок моему мироощущению, когда я побывал в Непале и Таиланде. Вы помните последний Тайский военный переворот? Все эти солдаты, бережно вытирающие сопли детям, ползающим по их танкам. В Таиланде 2000 лет буддизм — государственная религия, чему тут удивляться! И, честно, девушки, выросшие на Камасутре, мне милее прочих. Хотя бы потому, что они не грешат, занимаясь любовью. К тому же — вдумайтесь! — за пять тысяч лет своего существования ни один буддист не убил не только ни одного человека, но даже ни одно животное! Печальный пример с сектой «Аум Синрикё», прикрывавшейся внешней буддистской атрибутикой, не является доказательством противного. Хотя бы потому, что других примеров нет. Буддисты никогда не враждовали друг с другом, несмотря на то, что различные школы и течения есть и там. Наоборот, три течения буддизма всегда сотрудничали. В буддизме чувствуется гармония.