Дженни Смедли - Верные друзья. Собаки, которые всегда возвращаются

В ту ночь я почти не сомкнул глаз. Небо надо мной казалось таким бескрайним, что я чувствовал себя еще меньше, чем когда-либо прежде, и особенно уязвимым. Когда солнце село, я почувствовал себя еще более одиноким и напуганным, но твердо намеревался не сдаваться, не бежать вприскочку обратно домой, как ребенок, каковым меня там считали. Здесь, на пустынной равнине, было совсем не так тихо, как я ожидал. Журчание реки действовало умиротворяюще, но рычание и визг животных по-прежнему не умолкали, не давая мне расслабиться. Временами раздавался особенно высокий визг, как будто что-то или кто-то издавал последний предсмертный вопль в непроглядной тьме. Я лежал, прислушиваясь к каждому звуку, и каждый звук, как мне казалось, издавала какая-то дикая зверюга, подкрадывающаяся ко мне, чтобы съесть. Мое настроение передалось Пейот, и она стала ворчать и тявкать на каждый звук и тень, пугая меня еще больше. Каждый раз, когда я почти проваливался в сон, она рывком садилась и принюхивалась, шерсть на ее спине вставала дыбом, но я так и не мог взять в толк, что именно она учуяла.

Небо стало настолько темным, что невозможно было определить, как далеко находятся звезды, которые таращились на меня, точно тысячи широко распахнутых глаз. Мне ничего не оставалось, кроме как напряженно вглядываться в темноту и пытаться расшифровать язык теней. Я начал дрожать и в душе взмолился, чтобы утро настало скорее, но до него еще нужно было прождать много томительных часов. По прошествии нескольких бессонных часов я сдался и развел огонь. Я не хотел делать этого, полагая, что люди моего племени, которые уже должны, наверное, отправиться на мои поиски, могут увидеть его. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы меня с позором утащили обратно, будто напуганного маленького ребенка. Я хотел вернуться, когда буду готов, и планировал сделать это по-своему. Но свет и тепло костра сейчас были необходимы мне, как воздух. Еще вечером я на всякий случай собрал немного хвороста, так что уже несколько минут спустя сидел, глядя на языки пламени, но мне приходилось поминутно оглядываться вокруг, потому что вид теней, пляшущих за костром, наводил на мысль, что кто-то крадется сюда и вот-вот набросится на меня. Я всматривался в окружающую черноту за пределами светового круга у костра, от всей души надеясь не встретиться взглядом с парой зеленых или красных глаз. Я обнял Пейот, прижал ее к себе, зарывшись в ее густую шкуру, точно в теплое одеяло. Наконец я заснул, сплетшись в тесный клубок со своей собакой. Я выжил в ту ночь, и когда над горизонтом, словно тающий мед, забрезжил рассвет, я проснулся в великолепном настроении. Я чувствовал, что проявил себя. Я был мужчиной! Ощущая себя смелым и способным на все, я набрал ягод и выпил немного ледяной воды из быстротечной реки.

Время шло. По ночам я нервничал, пыльными и жаркими днями мне делалось скучно, так что в голову все чаще закрадывалась мысль: не пора ли вернуться домой? Но я продолжал считать, что меня скоро найдут, и потому решил дальше никуда не ходить и остаться у реки, надеясь, что здесь они и будут меня разыскивать. Но никто не приходил. Из веток я выстрогал несколько тотемных шестов, пел себе песни, мы с Пейот ходили по звериным следам, воображая, как мы ловим, убиваем, а затем приносим в родное поселение добычу: герои, охотники. Прошло два дня. Еда у меня закончилась, настал голод. Пейот временами удавалось поймать кролика, и мы снимали с него шкурку, готовили мясо на огне и с большим удовольствием ели, сидя у костра.

За мной по-прежнему никто не приходил. Я был озадачен. Ведь мои близкие наверняка беспокоились обо мне, да и я не очень-то старался замести следы по пути сюда. Мне не приходило в голову, что, возможно, моя семья и все племя попали в беду. Все они были такими смелыми, такими сильными, такими умными, тогда как я на их фоне ощущал себя маленьким несмышленышем. Я просто не мог представить себе, что они окажутся не в состоянии справиться с какими-то трудностями, и просто не понимал, почему меня никто до сих пор не выследил. На третий день мне подумалось, что они, возможно, решили подшутить надо мной и сейчас прячутся где-то поблизости и наблюдают за мной исподтишка. Не исключено, что мои братья хотели напугать на меня и преподать урок. Как бы то ни было, я решил, что пора отправляться назад, гордо выпрямив спину и демонстрируя всем своим видом – на случай, если они и вправду подсматривали за мной, – что я не боюсь. Ранним утром я пустился в путь и пошел обратно по своим следам; ближе к полудню я добрался до поселения. Издалека ничто не предвещало беды. Мне были видны закругленные верхушки типи и завитки дыма, поднимающегося над очагами.