Сесил Битон - Зеркало моды

В детстве Кристиан Диор вовсе не хотел становиться модельером. «Естественно, – рассказывает он, – что мне нравилась женская красота. Как любой ребенок, я восхищенно разглядывал шикарных дам». В память врезались меха, перья райских птиц, янтарные ожерелья, жесты, как на картинах Больдини, – и все-таки, полагает сам Диор, если бы кто-то тогда сказал ему, что он будет днями корпеть над изучением свойств тканей, секретов драпировки и приемов кроя, он бы очень удивился.

Сделать в 1935 году первые свои эскизы Диора заставила случайность; до этого он долго болел и только-только успел поправиться. Денежные дела пошатнулись, и в первый раз в жизни Диор всерьез задумался о карьере. Прежде он вел беспечную и разгульную жизнь дилетанта, прививал себе хороший вкус, время от времени пробовал себя в живописи, успел познакомиться с художниками и музыкантами и даже, решив «продавать полотна друзей», открыл галерею. Будучи истинным нормандцем, он, однако, не отличался практичностью, и галерею пришлось закрыть.

Друг Диора, режиссер Жан Озенн, предложил ему попробовать себя в качестве модельера. Диор сделал несколько набросков и, притом что рисовальщиком тогда был еще неважным, решился отнести их в один модный дом. К его изумлению, там эскизы приняли, но вместе с тем он осознал, что ему еще учиться и учиться. Он начал рисовать эскизы сотнями, упорно и терпеливо учился, старался понять, почувствовать, уловить. Два года, которые он провел в трудах и науке, работая день и ночь, не прошли даром: в конце концов он сумел стать отличным модельером.

В эти годы Диор неотрывно следил за достижениями других дизайнеров. «Не существует ничего нового, – без обиняков заявляет он. – Всегда поначалу от чего-то отталкиваешься. С уверенностью могу сказать, что на меня повлиял Молинё». Восхищался он и Шанель, устроившей переворот в моде «при помощи свитера и десятка ниток жемчуга». Несколько позже его заинтересовали секреты производства, и примером для подражания стали платья Мадлен Вионне; постепенно постигая ремесло, он все больше проникался восторженным отношением к этой женщине. «Никому, – уверен Диор, – не удавалось поднять искусство моды на высоту, равную мадам Вионне».

Постепенно эскизы Диора приобрели несколько известных домов моды; при этом он часто говорил, что окончательный результат намного превосходил его первоначальный замысел. Жанетта Коломбье, работавшая на Мари Альфонсин, однажды заметила ему: «Вы мало внимания уделяете тому, как смотрится платье с боков и сзади. Возможно, вас устраивает вид анфас, но мои клиентки полагают, что на них будут смотреть под разным углом!» Все эти советы оказались Диору чрезвычайно полезны.

Вскоре его эскизы попали на страницы «Le Figaro», и его пригласили на постоянную работу. В 1937 году Диор познакомился с Робером Пиге, который предложил ему стать конструктором одежды. У Пиге Диор проработал два года, пока не началась война. Здесь он, по собственному утверждению, научился сдержанности. Пиге полагал, что секрет элегантности – в простоте, и постарался донести эту идею до Диора.

Пиге всегда забавляло пристрастие Диора к технической стороне дела, к портняжным тонкостям. Теперь Диор считает тогдашнюю критику мастера несправедливой: он убежден, что радикальные перемены в моде могут быть связаны исключительно с технологическими усовершенствованиями.

В годы немецкой оккупации Диор долгое время жил в Провансе, где наверстывал упущенное: возделывал землю, разводил птиц, работал в саду. При этом он продолжал рисовать эскизы для «Le Figaro» и в конечном счете сумел вернуться в Париж и устроиться модельером-конструктором к Люсьену Лелону.

Работая у Лелона, Диор усвоил, как он говорит, важнейший дизайнерский принцип: у каждой ткани свои тонкости и повадки. «Платье, сделанное по одному и тому же замыслу, из одной и той же ткани, может в равной мере иметь успех и претерпеть полный провал». Важно понять, как уловить естественное течение ткани и направить в нужное русло: хороший дизайнер всегда следует за ориентацией материала, будь то шерсть, органди, бархат или что-нибудь еще.

У Лелона Диор работал над фирменными коллекциями в паре с Пьером Бальменом. Между мастерами сложились дружеские отношения, однако Бальмен был весьма амбициозен и жаждал открыть собственное дело. Мечты коллеги оказались заразительны: Диор потихоньку начинал подумывать о том же. После освобождения Франции Бальмен открыл собственный модельный дом. Диор был настолько робким, что уж и не надеялся когда-нибудь уйти от Лелона; он начал постепенно разочаровываться и все больше ощущал себя пленником. Хотя их с Лелоном и связывала дружба, он в конце концов не нашел иного выхода, как порвать с ним и создать собственную фирму.