Стивен Рассел - Бесконечность жизни, или Лекарство от старости

Вся эта махина работает на утонченной форме электричества – ци, которую вырабатывает большой солнечный генератор, расположенный в одном из подсобных помещений. От генератора к инсталляции тянется толстый промышленный кабель, в котором спрятаны два изолированных внутренних кабеля – по одному течет ток с положительным зарядом, а по другому – с отрицательным. Эти противоборствующие заряды во всем зависят друг от друга. По отдельности они совершенно бесполезны и потому никогда не расстаются, не в силах вырваться из объятий вечного танца равновесия.

Положительный заряд зовется «ян». Он пышет жаром, который, стоит вам хоть немного зазеваться, может стать неуправляемым, и тогда вся инсталляция, включая вас самих, расширится, накалится и взорвется.

Отрицательный заряд зовется «инь». От него веет холодом, который, стоит вам хоть немного зазеваться, может стать не управляемым, и тогда вся эта конструкция съежится, заледенеет и схлопнется (то есть взорвется вовнутрь).

УБОЙНАЯ СИЛА

Если вы не хотите, чтобы ваша инсталляция вспыхнула как стог сена или коллапсировала внутрь самой себя, превратившись в груду сгустков и спекшейся биоплазмы, электродвижущая сила обоих зарядов должна быть примерно одинаковой. Тогда в атмосфере инсталляции будет царить здоровый дух равновесия.

Однако равновесие – отнюдь не статичное явление. Движение инь и ян сродни движению переменного тока, поэтому в зависимости от времени суток, фазы луны и времени года в этой смеси иногда бывает больше инь, а иногда – ян, что ведет к заметным колебаниям в их статус-кво.

Поначалу свет приятно приглушен и не режет глаза, однако постепенно он становится таким тусклым, что вы уже с трудом различаете буквы и строчки, – в этот момент его яркость начинает расти, рождая чувство облегчения. Так она растет до тех пор, пока свет не станет слишком ярким и не начнет подчеркивать каждую морщинку на вашем лице. То же самое происходит со звуками, с запахами, системой климат-контроля и даже с вашим умом, который то беспомощно поскуливает, а то взрывается целым фейерверком идей, прежде чем снова раствориться в пустоте.

Не пытайтесь сглаживать эти колебания во время перформанса, ведь они усиливают его игрой света и тени. Не вмешивайтесь в процесс происходящего. Не ставьте ему палки в колеса. Его не надо ни переиначивать, ни ускорять. О нем достаточно просто знать, чтобы следить за тем, в какой фазе находится ваша энергия – в маленьком ян или в большом, в маленьком инь или в большом, – и подстраиваться под ее колебания.

Когда в вас больше инь – когда свет тускнеет, температура падает и вам хочется лечь на дно, – не сопротивляйтесь и отступите (застыньте). Когда же на подъеме ян – когда вам не сидится на месте, а ваши чресла пышут жаром, – наступайте (беритесь за дело).

Когда вы научитесь различать эти фазы и отслеживать их в себе и своей жизни, они станут вашими лучшими друзьями, а их колебания будут уравновешивать друг друга так же идеально, как кисло-сладкий соус дополняет вкус цыпленка в каком-нибудь китайском блюде.

Так что спокойной ночи, инь, с добрым утром, ян. Вместе вы – сила, а порознь – могила!

Дао дает, дао и забирает. Когда дао дает, вы наполняетесь, а когда забирает, вновь пустеете, чтобы после наполниться чем-то новым. Знание этого закона не изменит вашу жизнь – цикл чередований инь и ян неисчерпаем. Однако оно позволяет сгладить силу ее приливов и отливов.

Инь – пустой, а ян – полный. Инь – мягкий, а ян – жесткий. Инь стремится вниз, а ян – вверх. Инь входит, а ян выходит. Инь остужает, а ян нагревает. Инь увлажняет, а ян сушит. Инь – тихий, а ян – громкий. Инь отступает, а ян наступает.

Разумеется, все это деление весьма относительно. Ведь без горячего не бывает холодного, без жесткого – мягкого и так далее. Инь и ян обретают смысл лишь при сравнении одного явления или периода активности с другим. К примеру, если сравнивать пламя свечи с атомным взрывом, то, при том что и тому и другому присущи свет и тепло и, стало быть, обоих следовало бы отнести к разряду ян, пламя свечи в сравнении с ян атомного взрыва будет, однако же, считаться «иньским».

Как ночь сменяет день, так инь и ян, достигнув апогея, меняют «плюс» на «минус». Когда ночь входит в свою самую темную фазу, из-за горизонта уже выглядывают первые лучи солнца, а чертовы пичуги начинают чирикать как полоумные. Когда же день разгорается до своей максимальной отметки, ночь уже потирает руки, готовясь вновь укутать небо черным пледом. Когда завывания спешащей мимо патрульной машины становятся нестерпимо громкими, им вслед уже крадется тишина.