Мартин Писториус - В стране драконов. Удивительная жизнь Мартина Писториуса

Через два года после нашей первой встречи Дейв женился на своей коллеге – целительнице по имени Ингрид, и они время от времени лечили меня уже вдвоем. И вот однажды утром, когда я лежал, глядя на них, они вдруг замерли, уставились друг на друга, и мир вокруг них словно бы остановился. У Дейва и Ингрид не было никакой внешней причины, чтобы прекратить свое занятие, я не заметил никакого признака, что это вот-вот произойдет. Но так же, как мяч, который на мгновение зависает в воздухе, прежде чем устремиться к земле, время замедлило свое течение. Эмоции, точно электрические разряды, трещали между Дейвом и Ингрид, когда их взгляды встретились, и они потянулись друг к другу, чтобы поцеловаться.

– Я люблю тебя, – прошептали они одновременно, а потом улыбнулись.

Я понял, что вновь вижу тот самый тайный мир, и мне захотелось его понять. Я не ведал, что происходит между двумя людьми. Это казалось мне странным и таинственным, точно некая алхимическая реакция, которая волей своей вызывает нечто к жизни.Но хотя я заметил ее между Дейвом и Ингрид только однажды, позже я понял, что она была всегда.

Около полугода спустя мы с папой подъехали к дому Дейва и увидели на подъездной дорожке незнакомую машину – «Мерседес».

– Тебя можно поздравить, Дейв? – с улыбкой спросил папа, выгружая меня из машины.

– Нет! – ответил Дейв. – Это машина моего начальника. Они с женой уезжали на уик-энд, я отвозил их в аэропорт и завтра поеду встречать.

Они с отцом, везя меня к дому, начали разговаривать о событиях, происходящих на другой стороне мира.

– Ты видел, что показывали по телевизору? – спросил Дейв моего отца. – Просто невероятно!

Я знал, о чем они говорят. Принцесса Диана погибла в автокатастрофе, и выплеск эмоций, последовавший за ее гибелью, демонстрировали все телеэкраны ЮАР. Я видел, как горы цветов громоздились в английском дворцовом саду, и сейчас задумался о них – какое излияние любви к одной женщине, к личности, которая коснулась столь многих жизней!

Закончив лечить меня в тот день, Дейв сказал, что мы увидимся на следующей неделе, и попрощался с нами. Но через два дня из пансионата меня забрала Ким, мы приехали домой и обнаружили, что родители нас ждут. Я сразу понял, что случилось нечто ужасное.

– Дейва больше нет, – торопливо сказал отец, обращаясь к Ким, которая помогала мне выбраться из машины.

Боль росла в моей груди, когда я слушал, как мои родители рассказывали Ким, что случилось. Накануне вечером Дейв и Ингрид сели в «Мерседес», чтобы ехать в аэропорт за начальником Дейва и его женой, как и обещали. Но когда они задним ходом выезжали из ворот, какие-то люди выскочили перед машиной и потребовали отдать ее. В свете фар Дейв и Ингрид увидели, что в руках у них пистолеты.

Грабители еще потребовали у них украшения, и Дейв молча протянул им свои часы и обручальное кольцо, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы убедить преступников отпустить их. Но вдруг один из этих людей без предупреждения разрядил пистолет, и единственная пуля попала Дейву прямо в лоб. Он упал ничком, и ту же рядом притормозила другая машина, в которую запрыгнули грабители. Дейв прожил всего несколько часов после того, как его вертолетом доставили в больницу, а преступников так и не поймали.

– Какой ужас! – печально говорила мама. – Как они могли? Он был таким хорошим человеком…

У меня перехватило дыхание от этой новости. Я никак не мог поверить, что жизнь Дейва была оборвана так жестоко. И думал о том, как это несправедливо, что я все еще цепляюсь за жизнь, хотя временами и не желаю ее, а Дейв, который так любил свою жизнь, ее лишился. А потом я подумал об Ингрид, о той любви, которая была оборвана пулей. Я все еще не вполне понимал, что я увидел между нею и Дейвом несколько месяцев назад, но инстинктивно знал, что скорбь ее, вызванная гибелью мужа, почти невыносима.

Учиться общаться– все равно что идти по дороге и вдруг обнаружить, что мост, который нужен, чтобы перебраться через реку, был смыт водой. Хотя в моих таблицах теперь собраны тысячи слов, по-прежнему случается, что мне нужно какое-то слово, а его нет. А если и есть, то всегда ли можно выразить мысль в моих символах, передать эмоцию через ловушку экрана? Ведь разговор – это далеко не только слова, и овладеть его приливами и отливами, ритмом и танцем для меня почти невозможно.

Представьте себе мужчину, который поднимает брови, когда официант вручает ему ресторанный счет за ужин в честь годовщины свадьбы, который они только что съели вместе с женой.