Брендон Берчард - Манифест мотиваций. Девять деклараций о праве на личную силу

Заявление о том, что мы будем управлять нашими страхами, – первый большой прыжок в сторону свободы. Наши жизненные силы, рост и судьба – все они требуют нашей способности справиться со страхом. Поскольку очень многое висит на волоске, нам стоит хорошо разобраться в том, что такое страх.

Страх – человеческий мотив отвращения . Страх мешает нам решиться на более высокие цели. Он мешает нам вообразить величие. Его единственная функция – немедленное освобождение от угрозы, напряжения или боли. Часто страх становится подходом, когда любой ценой нужно контролировать любую данную ситуацию, чтобы тело – хотя чаще всего эго – могло чувствовать себя в безопасности и без проблем.

Страх был дан нам в качестве способа избежать физического вреда и смерти. И только. Именно мы исказили его, превратив в орудие для защиты эго. Практически весь страх, испытываемый нами сегодня, не имеет ничего общего с физической угрозой. Мы взяли импульс, отвечающий за безопасность, и извратили его, переделав в управляемые нашим эго желания, чтобы чувствовать себя эмоционально более комфортно. Мы взломали и переделали нашу краткосрочную природу в долгосрочный инструмент, позволяющий избегать затруднительных обстоятельств таким образом, чтобы получать одобрение по насыщению основных желаний. Страх сделался костылем эмоциональной слабости. И, как это бывает со всеми костылями, мы станем рабами их пользования, если только еще раз не решимся стать сильными.

Большинство людей не любят обсуждать страхи, потому что это неизбежно покажет неприглядную правду: чаще всего мы бежим от себя, чем от реальной угрозы. Волнения наших дней, которым мы поддаемся, попросту являются производными продуктами нашего собственного злоупотребления этим простейшим побуждением. Почти все страхи, какие мы переживаем сегодня, и последующее трусливое мышление и поведение являются обыкновенной социальной драмой , созданной необузданными ментальными импульсами и их обработкой. Мы боимся, что нас исключат, изолируют, бросят – а не того, что нас съедят живьем. И такого рода социальные страхи могут быть преодолены благодаря эффективной практике.

Когда человек говорит: «Я боюсь выступать на публике», он не имеет в виду, что опасается, будто некто из зала нападет на него физически. Скорее всего, он хочет сказать, что боится неудачи. Подразумевается вызов не реальной безопасности, но эмоциональному комфорту . Если бы человек выражался более точно, он бы сказал: «Я опасаюсь того, что испытаю эмоционально, буду ли я соответствовать своим собственным ожиданиям и требованиям тех, кто поставил меня на сцену. Меня беспокоит то, как я буду выглядеть. Я боюсь, что не справлюсь. Я боюсь, что потеряю место или потерплю неудачу; я боюсь, что меня перестанут уважать». Обратите внимание на порядок слов в этих комментариях. Не «страх гонит меня», но « я боюсь». «Я» на первом месте – командует эго.

Само собой, все мы боремся со свободным самовыражением и все мы хотим оказаться на высоте. Нам не помешала бы сила быть собой на мировой сцене в любые времена. Наша главная проблема в том, что в неуправляемом уме страх громче, более интенсивен и мгновенен, чем наше желание справляться с собой или жертвовать ради других. Страх крадет зычный голос у другого благородного стимула – восходить к нашей высшей сущности и достигать высшего отличия. Нас больше беспокоит лай собаки, чем пение ангелов. Как же тут быть?

Чтобы приручить страх, мы должны сначала осознать его губительное воздействие на нашу жизнь. Чего мы добиваемся, если нас ведет страх? Мы теряем эмоциональный центр и ментальные качества. Из-за беспокойства наши мысли становятся путаными и дергаными. Всякое сознательное мышление, разум и поведение сужается до самосохранения, ограничивающего наши возможности быть открытыми и сильными. Наши естественные стремления к подлинному самовыражению приостанавливаются, а способность действовать ради осуществления мечты оказывается парализованной. Когда мы позволяем страху постоянно присутствовать в нашей жизни, наши амбиции и поведение становятся мелкими и сдержанными. Мы делаемся робкими и напряженными. Мы отступаем. Мы становимся трусами. Жизненная энергия убывает – все вещи, запертые в клетке страха, сходят на нет и быстро умирают.

Это не философский диспут. Реальный, ощутимый вред происходит из-за того, что мы позволяем страху аннулировать наше стремление к Личной Свободе. Кое-кто настолько глубоко становится рабом страха, что постоянно испытывает бессилие, подчиненность, готовность к сдаче. Они позволяют другим ранить себя, потому что не говорят о себе в полный голос. Они тихо играют в безопасную игру, никогда не появляясь в мире. Таковы кроткие, готовые наследовать землю, но так и не заявившие о своем праве; угрюмые, кто взирал на бесчинства, так и не выказав неповиновения. Благонамеренные люди стоят на обочине истории и никогда не оставят своего следа. Люди теряют бизнес из-за того, что они страшатся перемен и новшеств. Браки заканчиваются разводами, потому что один или оба супруга слишком боятся открытости и коммуникаций, страшатся быть ранимыми, сексуальными или честными.