Жослин Херц: Душа между телом и духом

В конце своей реализации человек представляет собой миниатюру Вселенной. Так что пробудиться к своему присутствию в мире означает приблизиться наконец к вселенскому знанию изнутри, а не извне. Человек, которому удалось бы познать все составляющие его внутренние и внешние связи, занял бы наконец свое настоящее место во Вселенной.

Свобода не есть нечто врожденное в человеке: она цель, которую он может достичь, работая над собой. Духовная психология предлагает помочь человеку узнать, до какой степени он является пленником своего окружения и особенно самого себя. Снаружи есть все формы обусловленности, которые мы испытываем с рождения, все разрушительные влияния жизненных событий. Внутри находятся ограничивающие нас привычки, сковывающие нас страхи и чувство вины, управляющие нами желания и потребности, одолевающие нас мысли и эмоции, делающие нас зависимыми привязанности, побуждения, определяющие наше поведение по отношению к другим.

Путь свободы заключается в распознании и понимании такого функционирования без его подавления, чтобы больше не позволять ему управлять собой. Приобрести такое овладение собой и означает завоевать свободу.

Духовная психология интересуется тем, чем человек может стать, всеми потенциалами, носителем которых он является, и гармонией, которой он может достигнуть, если преобразует свою природу для реализации самого высшего в себе. В другие времена это учение также называлось «психотрансформизм», и в этом понятии появилась возможность трансформации человеческой природы.

В действительности, согласно фундаментальному принципу духовной психологии, природа оставила человека в состоянии незавершенной эволюции. Но для человека существует возможность эволюционировать выше этой степени незавершенности, если он этого захочет, если он найдет в себе для этого средства через достаточные усилия и специально разработанные для этой цели практики.

У этого учения есть особое качество: оно адресовано как верующим, так и неверующим, а также тем, кто колеблется. Неверующему оно предлагает такое качество внимания и самосознания, которое позволит ему открыться реальностям, идущим за пределы его обычного восприятия. Верующему оно приносит технику, позволяющую ему лучше познать себя и углубить истинный смысл своей собственной традиции, избавленной от ее догматической оболочки.

Будь мы христианами, иудеями, мусульманами или буддистами, когда мы начинаем интересоваться этим учением, мы начинаем принадлежать всем религиям, всем философиям, начинаем лучше понимать их, так как используемый подход не основывается на вере в смысле приверженности заранее утвержденным постулатам. Речь, следовательно, идет не о религии в обычном смысле этого слова. И если рассматривать это слово в его этимологическом и наивысшем значении (лат. religare – воссоединять), это «религиозность» как сила, «которая соединяет» не с догмами, а с высшими законами, с реальными жизненными ценностями. В санскрите существует соответствующий термин – дхарма , для которого словарь дает следующее определение: «всеобщий закон, регулирующий порядок существ и вещей». По сути это означает реальность , «то, что есть».

Сущностная психология – это подлинная наука, отбросившая формальности и морализаторство и предлагающая путь эксперимента. Ее подход основывается на духе , на том, что у человека есть самого важного. Она не связана ни с каким общественным, культурным или религиозным устройством, не привязана ни к какому народу, ни к какому месту или времени. По своему всеобщему и вневременному характеру она превосходит все границы познания. Она позволяет выйти за пределы знания и веры, чувственного и сверхчувственного мира и ведет к углубленному пониманию религий, философий, науки, искусства и всех человеческих занятий.

Поиск себя приводит к важнейшему открытию: Реальности. Дело в этом и только в этом. Все просветленные подтверждают это. Тем не менее, можно обоснованно задаться вопросом о том, что может нового открыть человек, который учится познавать себя, чего мы уже не знаем через психоанализ, психологию, религии и т. п. Сегодня мы постоянно в поиске чего-нибудь «новенького». Однако мы не открываем ничего нового, поскольку в этой сфере ничего нельзя изобрести.