Ричард Брэнсон - К черту всё! Берись и делай! Полная версия

Каждому из нас необходимо иметь возможность уединиться. Вирджиния Вулф, говоря о ремесле писателя, называет такое уединение «своей собственной комнатой», но это не обязательно должна быть комната в буквальном смысле. Нам нужно какое-то пространство, где мы могли бы размышлять без помех, – пусть даже пространство в нашей собственной голове.

Период борьбы за выживание нашей авиалинии стал одной из редких ситуаций, когда я вконец растерялся. Гуляя вдоль берега озера, обдумывал кардинальные решения, которые предстояло принять. Когда я сказал в банке, что Virgin Music стоит по меньшей мере миллиард долларов, меня стали убеждать продать ее, чтобы расплатиться со ссудами, взятыми на раскрутку авиалинии. Существовало только два варианта выбора: закрыть Virgin Airlines или продать компанию грамзаписи. Моя проблема состояла в том, что мне казалось возможным сохранить и то и другое. Просто хотел, чтобы банк не паниковал. Я-то считал, что, убедившись, насколько серьезен наш музыкальный бизнес, в банке осознают: их деньги вне опасности. Но дело в том, что банки не любят рисковать. Мне дали понять, что, если не продам Virgin Music, они потребуют немедленного погашения долгов по ссудам. Я не знал, что мне делать. Virgin Music была моей любовью, и я видел, что она динамично развивается. Кроме того, мы только что заключили контракт с The Rolling Stones и Джанет Джексон, и я чувствовал себя так, словно предаю и этих людей, и всех остальных музыкантов. Был дождливый день. Я брел вдоль берега озера в раздумьях, как же мне поступить.

В самый разгар этого тревожного для меня периода, в августе 1990 года, Ирак вторгся в Кувейт. В новостях передали, что сто пятьдесят тысяч беженцев пересекли границу с Иорданией. Я был дружен с иорданским королем Хусейном и королевой Нур. Американка арабского происхождения, она была не только красавицей, но и профессиональным архитектором. С мужем Нур познакомилась, работая на иорданских авиалиниях. У нас было много общих интересов. Дружба наша началась двумя годами ранее, в 1988-м, когда королева увидела меня по телевидению во время моего кругосветного полета и позже позвонила, чтобы узнать, не взялся бы я научить членов ее семьи управлять монгольфьером.

Я перевез свой воздушный шар в Иорданию и познакомился с королевской семьей. Все они оказались такими же приятными людьми, как и сама королева, а дети были очень вежливы и дружелюбны. Летать над столицей и смотреть вниз, на старинные постройки, покрытые красной черепицей, было просто замечательно. Когда люди узнавали, что в плетеной корзине, проплывающей над их головами, находятся их король и королева, они начинали бежать за шаром, запрокидывая головы и выкрикивая приветствия. В тот период Ближний Восток погружался в хаос, и королю как человеку, получившему образование в Англии, и большому другу нашей страны приходилось нелегко. Он уже пережил несколько покушений на свою жизнь и был постоянно окружен кольцом вооруженной охраны. Однако в тот день перед охраной встала неразрешимая задача: как можно защитить короля, когда он летит в небе безо всякого сопровождения? Для самого же Хусейна это был радостный момент полной свободы.

Когда Саддам вторгся в Кувейт в 1990 году, я видел по телевизору, как тысячи беженцев непрерывным потоком бредут через иорданскую границу. Я позвонил королю Хусейну и королеве Нур и спросил, не могу ли чем-то помочь. Мне хотелось сделать что-то полезное и хоть как-то облегчить участь беженцев. Королева ответила, что узнает, в чем возникла самая острая нужда, и свяжется со мной. Она позвонила в тот же день и поинтересовалась, не смогу ли я раздобыть одеяла. В пустыне очень жарко днем – и очень холодно ночью. Королева объяснила, что одеяла можно использовать как тент днем, а ночью люди могли бы согреваться, закутываясь в них.

– Несколько маленьких детей уже умерли, – сказала Нур.

– Сколько нужно одеял? – спросил я. Она назвала цифру: сто тысяч.

– Но у нас осталось буквально два-три дня. После этого люди будут умирать сотнями. Это очень срочно, Ричард.

Сотрудники авиалинии Virgin тут же принялись за работу, обзванивая всех, кого только можно. Через два дня один из наших аэробусов уже летел в Иорданию, неся на борту сорок тысяч одеял, тонны риса и ящики с медикаментами. На обратном пути мы захватили с собой британских граждан, застрявших в Иордании из-за войны. Как только я вернулся в Англию, мне тут же сообщили, что глава British Airways вне себя от ярости. Он заявлял, что, поскольку они крупнейшая авиалиния Великобритании, то за помощью надо было обратиться именно к ним. Ему объяснили, что я – в отличие от него – сам вызвался помочь. Кроме того, раньше он запрещал использовать British Airways в ситуациях, вызванных международными конфликтами – и даже в тех случаях, когда к ним обращалась Christian Aid [28] Международная христианская организация, оказывающая помощь во время гуманитарных кризисов. Прим. пер. . Теперь же он набил самолет одеялами и направил его в Иорданию. Я был рад тому, что наш пример хоть в какой-то степени побудил его оказать помощь людям.